– Я подумаю – подхватила мою шутку Ирина – вот если испытательный осилишь – съездим, мне нужно коляску взять, туалет, кровать и ходунки.
– Так вроде как не надобится еще – оценила я физическое состояние Ирины Соломоновны.
– В любой момент может понадобиться, кто потом меня на примерку повезет? – и ее глаза выразили абсолютную философскую готовность к любому исходу событий.
Я разобралась в контейнерах: кое-что отправилось на место в холодильник, кое-что в топку, а то, что сказала, понюхав Ирина Соломоновна – ушло в микроволновку.
– Себе погрей что-нибудь – сказала Ирина.
– Нет, Ирина Соломоновна, спасибо! – ответила я – если можно, я сегодня за вредной едой спущусь во «Вкусно и точка», а с завтра что-нибудь с собой привозить буду – ответила я.
– Ну как знаешь – сказала Ирина – иди.
Еда из Хэсэд меня как-то не прельстила пока, и я в три прыжка, одевшись, поскакала на первый этаж в соседнюю парадную за булкой.
Когда я вернулась, Ирина Соломоновна уже отобедала, и я налила нам чай, положив ей три чайных ложечки сахара.
– Я тоже такое люблю – сказала Ирина, глядя на развернутую мною булку с котлетой.
– Ну вы даете! Вам такое вообще нельзя! – но все же спросила – поделиться с вами?
– Ну отрежь немного, если не жалко – попросила Ирина.
– Скажете тоже, Ирина Соломоновна – сквасила я гримасу и отрезала ей треть булки.
Это было блаженство – сесть на пятую точку и отправить себе в рот пищу, тем более, что проголодалась я просто зверски.
Мы закончили трапезу, и я хотела было помыть посуду, на что Ирина Соломоновна сказала:
– Идем работать, у нас тобой совсем другие задачи. Посуда – не наш удел.
«Ох, как классно! Я тоже всегда думала, что посуда и иже с ними – совсем не мой удел, но это из оперы, что слово «надо».
Быт съел меня уже давно. С момента замужества. С первых же дней, когда я почувствовала ограничение своей творческой свободы.
Они жили по графику. Вся семья. Завтрак по времени, обед и ужин тоже.
Вставали рано, ложились еще раньше.
Если не ешь, то работаешь.
Сон был позволен только бабушке и деду, они старые и болели без конца и края.
А все остальные должны были по хозяйству: варить, стирать, стряпать, убираться. Летом – огород. И не только грядки выполоны чтобы от травы были, но и все проходы между ними и в ограде чтобы ни травинки, ни пердинки.
Приветствовалось только то, что я умела шить, и свекровь быстро обратила это мое умение в свою пользу.
Я не вспомню сейчас, сколько всего было сшито для нее, но очень много.
Она работала в школе завучем и любила выстебнуться, не жалея на это средств. А тут еще только ткань купи и тебе сошьют вещь, которой ни у кого нет.
– Мне нужно в туалет – сказала Ирина по пути в комнату, и я открыла ей дверь.
– Помощь нужна? – спросила я.
– А как ты думаешь, я с гипсом это сделаю? – и Ирина внимательно