Матушкин наклонился, с грохотом откинул железяку и увидел под ней черновато-красную лужицу. Кровь…
– Умирать ему не хотелось, – задумчиво пробормотал Басов. – Не представляю, как ему удалось доползти до кабинета? Бедняга…
– Бедняга, – машинально повторил Алексей.
Малыш отчетливо представил, как смертельно раненый Абрамов из последних сил ползет по бетонному полу в кабинет, к телефону, чтобы вызвать «скорую». Карлсон снова взял Алексея за локоть:
– А вот это ты как объяснишь?
От свистящего шепота подполковника у Малыша все похолодело внутри: умел, да еще как умел Карлсон создавать всевозможные сценические эффекты, повергать окружающих в замешательство…
Максим резко распахнул духовой шкаф. Алексей с некоторой опаской заглянул внутрь. Там было пусто.
– Что ты имеешь в виду? – не понял старлей.
– А ты еще не дотумкал? – насмешливо поднял кустистые брови подполковник. – Эх, Леша, пора бы уже наблюдательности-то обучиться, ведь не первый год в МУРе…
– Ну ладно тебе, Макс, – стушевался Алексей. – Говори толком, что ты тут обнаружил!
– А то, – сказал Басов с нажимом, – что печь теплая!
Малыш сунул руку в утробу шкафа. Она дышала неостывшим жаром.
– Остальные две тоже прогреты основательно, – уже спокойным тоном продолжал подполковник. – Но ток отключен. Иди-ка сюда.
Они вернулись в кабинет, где возле открытой форточки безмятежно курил доктор Груздев. Необъятное тело Абрамова только что увезли, и оттого комната сразу стала казаться опустевшей.
Басов показал на график выпечки хлеба, висевший над письменным столом.
– Сечешь? Первый замес в 11 вечера, второй – в час ночи, третий – в три. Печи включаются в полночь. К семи утра выпечка заканчивается, в восемь – пошла продажа. Какого лешего Абрамов включал печи раньше времени, чуть ли не сразу после закрытия магазина? А? Ведь овес, брат, нынче дорог, то бишь – плата за электричество. А выходит так, что работали духовые шкафы вхолостую!
– Тебе видней, – виновато развел руками Малыш, который почему-то всегда тупел в присутствии Карлсона.
– Ладно, проехали, – отмахнулся подполковник. – Но хоть в шахматах-то ты немного разбираешься, верно?
И Басов подвел Алексея к небольшому столику возле окна, на котором стояла шахматная доска, утыканная деревянными фигурами. Надо же, Малыш как-то не обратил на нее внимания, когда мельком осматривал кабинет.
Доктор Груздев выбросил окурок в форточку и теперь с интересом наблюдал за входившим в азарт подполковником.
– Ну, как тебе позиция? – насмешливо спросил Алексея Карлсон.
Малыш присмотрелся, наморщив лоб… Слов нет, позиция на доске была какая-то странная. В чем ее странность, Матушкин понял не сразу, но наконец-то до него дошло: ё-моё, такого быть не может! Оба короля, и черный, и белый, стояли под шахом!
– Непонятные вещи творились тут во время убийства, – покачал головой подполковник