– Мила, – сказала Ленка, – заказываю пожар на 8 вечера. Сможешь позвонить?
– Конечно. Куда тебя опять понесло, Ленуся?
– В одну очень приличную, я надеюсь, семью. Потом расскажу.
– Если ты собралась внезапно под венец, то одумайся. А я позвоню, конечно, сейчас напоминалку поставлю, – буднично сказала Мила, будто Ленка каждый день внезапно собиралась идти под венец.
Такси привезло Ленку в старый дом в центре города. Дома эти были рухлядью и снаружи представляли унылое зрелище, однако квартиры здесь были огромные и баснословно дорогие. Широкие лестницы с низкими и очень вытертыми по центру ступенями, огромные окна на лестничных пролетах, квадратные площадки. Ленка поднялась на третий этаж и позвонила в нужную дверь, удивляясь при этом собственному спокойствию. Внутренний голос молчал, Ленка предчувствовала интересный вечер.
Дверь открыл Павел, улыбчивый и какой-то совсем другой, помолодевший. Сразу было видно, что здесь он в своей тарелке. Ленка ступила в прихожую, отметив высоченный потолок, свежий ремонт, зеркало во всю стену и мозаику на полу.
– Добрый вечер! – сказал Павел и потянулся, чтобы помочь ей снять пальто.
Пока Ленка снимала сапоги, стараясь не пялиться по сторонам по своей журналистской привычке, в прихожую вошла женщина, на которую Павел был очень похож.
Ничего не было в маме Павлика от созданного в Ленкиной голове образа престарелой еврейской мамочки. Перед ней стояла, конечно, немолодая, но удивительно красивая, миниатюрная, с ясными и живыми глазами, с короткой стрижкой и в стильном шерстяном брючном костюме, женщина.
«Размер 44—46», – помимо своей воли прикинула гостья еще до того, как успела поздороваться с хозяйкой дома.
– Добрый вечер! – сказала та с той же интонацией, что и сын, и улыбнулась открытой и простой улыбкой.
«Помада дорогая», – снова сама собой написалась заметка в Ленкиной голове.
– Елена, я очень рада с Вами познакомиться, – спокойно и совершенно