Я снова попыталась сделать реверанс, отступая к двери. Мне приходилось слышать, что работа почтальона опасна и трудна! Подлые домофоны, злые собаки, вредные старушки. Меня утешало лишь то, что я ни разу не слышала про изнасилованных и убитых почтальонов.
– Смотри, чтобы она не сделала еще один реверанс! А то у нас дом сложится! – послышался небрежный голос за спиной. Я обернулась и увидела черного кота, вылизывающего свою лапу.
– Ладно-ладно, так и быть… Прощаю… Надо будет ей присниться, что ли? Ну-да, ну-да! Опять разревется в подушку! Будет рыдать! И так каждый раз!– замер кот, глядя на меня желтыми глазами. – Ненавижу, когда женщины плачут!
– Кот разговаривал! Г-г-говорящий кот! – я пыталась поверить своим ушам. – К-к-кот говорит!
Я с удивлением посмотрела на кота, а потом повернула голову в сторону господина. Он подпер рукой подбородок и хрипловато выдал: «Мяу!».
И тут до меня дошло!
– Так, значит… Ой! Простите! Как неловко получилось! – нервничала я, почему-то размахивая руками и пытаясь подобрать слова. – Так это вы… Маркиз?
– Собственной персоной! – зевнул кот. – Да, когда-то меня звали Маркизом. Но это заблуждение! Что можно хотеть от женщины, начитавшейся романов! У нее даже попугая звали Герцог! Вкусный. Но я все оформил, как несчастный случай.
– Значит, письмо было адресовано вам! – смутилась я, обещая в будущем обходить этот дом десятой дорогой, ползком с ветками в голове. – Простите, великодушно! И как к вам … эм… обращаться?
– Нежно… Меня зовут Сальвадор, – вздохнул кот, сладко потягиваясь.
– Дали? – спросила я, первое, что пришло на ум.
– Ну в какой-то мере я художник. И разукрасить могу! Такие шедевры пишу на тех, кто пинает меня! – намекнул мне кот.
– Еще раз простите великодушно, уважаемый Сальвадор Недали, – замялась я, прижав к себе сумку с письмами. – И вы тоже, простите… Письмо привело меня сюда… и…
Я стала отступать к двери.
Котяра подошел к роскошному креслу, выгнулся и вцепился в него когтями, как вдруг замер под пристальным взглядом … я так понимаю, хозяина?
– Ну не смотрите так, Ваше Сиятельство! Я – всего лишь кот! – исправился кот, тут же спрятав когти и начиная умываться. Словно ни в чем не бывало.
Я нащупала ручку двери, чувствуя, как полыхают мои уши. Стоило мне вылететь в коридор, я тут же приложила руки к щекам. Мама!
– Ничего страшного. Зато теперь я буду знать, где живет говорящий кот, – утешала я себя.
Я сбежала по лестнице, зацепившись ремнем сумки за перила. Дернув сумку, я поспешила к двери. Она была открыта. Но я сюда больше ни ногой! Никогда!
– Фу-у-у-х! – сглотнула я, вспоминая пушистые бубенчики и пушистую попу.
– Почему мне так стыдно? – простонала я, радуясь прохладе. – Это ж надо! Перепутать!
Я подошла к воротам, в надежде навсегда покинуть это место.
– Уже уходите? – послышался