На пятый день Анюта глазам своим не поверила, Зинаида принесла ей девочку, чтобы она простилась с ней.
– Должна тебя огорчить Анюта, – сказала Зинаида, – наша девочка родилась больной у неё врождённый порог сердца. Пускай она побудет до твоего отъезда с тобой.
Анюта пропустила мимо ушей слова Зинаиды, она не могла нарадоваться крохотному тельцу своей дочки. Она не отпускала весь день дочку с рук, хотя малышка и вела себя, спокойно иногда открывая свои глаза пуговки.
А поздним вечером девочка неожиданно всхрапнула и перестала дышать. На следующий день дочку похоронили, а ещё через день Анюта зашла на борт комфортабельного пассажирского лайнера. Ивана рядом с ней не будет.
– Прости? – произнесёт Зинаида и обнимет её на прощание.
Вскоре Анюта будет дома. С почерневшим лицом от горя она принесёт заявление новому директору техникума на увольнение, и уедет к своей студенческой подруге в Канск. Там она немного проработает в магазине хозяйственных товаров, пока не познакомиться с капризным покупателем по фамилии Вербицкий, который по счастливой случайности окажется начальником геологической разведывательной партии. Год она проработает с ним, а затем переведётся самостоятельно на Крайний Север. Ей хотелось взглянуть на те места где, раньше вели разведку недр Зинаида и Иван. За время, проведённое на Крайнем Севере, она станет опытным и уважаемым геологом. Купит себе квартиру в Красноярске, будет иметь большие деньги, но самого важного для полнокровной жизни у неё не было, – это семьи и любимого человека – понимая, что за деньги такие блага не купишь.
Она ни от кого не скрывала, что мытарства по Крайнему Северу ей изрядно надоели и если ей подвернётся мужчина соответствующий её запросом, то она без разговора поставит крест на работе и пойдёт за ним на поводке, куда бы он её не повёл. Анюта давно мечтала о своей счастливой гавани.
Зек он профессиональный
Она очнулась от воспоминаний на плече у нового знакомого, когда он захотел курить. И, по-видимому, боясь её потревожить, осторожно потянулся за сигареткой, затем щёлкнул зажигалкой.
Она оторвала голову от его плеча. Её лицо и глаза были в норме.
– Проклятый аккордеон, порвал все мои нервные струны, – сказала она и, обведя стол глазами, вынула из пачки сигарету.– Удивительный инструмент аккордеон, в золотых руках он может быть нежным и героическим, – выпустила она дым изо рта.
– Да конечно, это не скрипка, – согласился он с Анютой, – на ней не сыграешь «Штрафные батальоны» Высоцкого.
– Скрипка тоже может плакать, но так, как аккордеон она меня не впечатляет, – вдавила она пальцами в пепельницу почти целую сигарету.
– Не ошибусь, если скажу, что у тебя с этой песней связаны какие-то жизненные моменты, – сказал Виктор.
– Угадал, но любви тогда возможно и не было, были жизненные ошибки и жестокая подлость