Сюжет этой песни, как будто специально написан по данному эпизоду из жизни автора. Поскольку, в наступившие новые времена эту песню уже не исполняют, автор для убедительности решил привести ее слова.
Любви моей ты боялся зря, – не так я страшно люблю!
Мне было довольно видеть тебя, встречать улыбку твою.
И если ты уходил к другой или просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой плащ висел на гвозде.
Когда же, наш мимолетный гость, ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что гвоздь остался после плаща.
Теченье дней, шелестенье лет, – туман, ветер и дождь…
А в доме событье – страшнее нет: из стенки вырвали гвоздь!
Туман, и ветер, и шум дождя… теченье дней, шелестенье лет…
Мне было довольно, что от гвоздя остался маленький след.
Когда же и след от гвоздя исчез под кистью старого маляра, —
Мне было довольно того, что след гвоздя был виден вчера.
Любви моей ты боялся зря, – не так я страшно люблю!
Мне было довольно видеть тебя, встречать улыбку твою!
И в теплом ветре ловить опять то скрипок плач, то литавров медь…
А что я с этого буду иметь? Того тебе – не понять.
Слова этой песни на удивление подходят и к другому его жизненному эпизоду, который произошел с ним значительно позднее.
Между тем шли годы, но время от времени автор мысленно возвращался назад к той замечательной юной Принцессе пиано, жительнице мало кому знакомого южного городка. Он взрослел и, начиная с какого-то времени, ему начало казаться, что тот случай из далекого прошлого, не так уж и безнадежен. Он представлял себе, как он возвратится повзрослевшим в тот городок и снова встретит Принцессу, в том самом детском возрасте, и с глазами все еще полными слез.
Сейчас, конечно, он бы нашел повод взять ее на руки и стал рассказывать, какие-нибудь байки, напевать колыбельную из своих студенческих лет и баюкать. Он рассказал бы ей старинную легенду о двух половинках, которые бродят по миру в поисках друг друга. Еще он сказал бы принцессе о том, что где-то в мире есть и ее половинка, и она уже ищет свою. И совершенно очевидно, что она ее найдет, не может не найти! Это будет ее половинка, которая от своего друга усвоила главное правило жизни. И это правило гласит, что самого главного не увидишь глазами, а зряче лишь сердце!
Не знаю, что бы я ей еще рассказал, чтобы она услышала меня. Наверное, я бы сделал бы все от меня зависящее, чтобы прикоснуться к ее душе, затронувшей мою много лет тому назад. И чего я бы ей только не наговорил, чтобы в ее душе зазвучала