К ним подошёл детектив Кайта Нишимото с серьёзным выражением лица.
– Всё готово, – сказал он, кивая в сторону, где лежало тело. – Мы нашли ещё одну жертву. Всё так же жестоко, как и в прошлых случаях.
Ито кивнул и пошёл за ним, Аяко следовала, её шаги почти бесшумно звучали по влажной траве.
Тело девушки лежало на берегу, обнажённое и бледное, словно изваянное из мрамора. Её кожа была холодной, почти прозрачной, как будто сама жизнь медленно покидала её, оставляя лишь хрупкий, эфемерный образ. Казалось, что время здесь остановилось, оберегая эту странную сцену тишиной и покоем. На её теле не было ни единого следа насилия. Ни синяков, ни порезов – ничего, что бы указывало на борьбу или причинение вреда. Как она умерла, оставалось загадкой. Её поза была расслабленной, словно она мирно уснула на берегу водохранилища, навсегда осталась в этом безмятежном сне. Под её телом находился странный предмет, по форме напоминающий огромную плоскую раковину. Она лежала на её гладкой, почти перламутровой поверхности, которая тускло блестела под дневным светом. Раковина выглядела нереальной, как будто она появилась из иного мира, из сказочного сна или мифа. Этот контраст между нежной бледностью её кожи и странной, неестественной основой под ней заставлял эту сцену выглядеть как древняя аллегория или произведение искусства, ожившее в реальности. Ветер слегка тронул её волосы, придавая картине ещё более мистический оттенок.
Ито нахмурился, переводя взгляд с тела на Нишимото.
– Как зовут эту девушку? Где она работает? – спросил он, стараясь оставаться собранным, хотя перед глазами всё ещё стояла картина зловещей "инсталляции" на берегу водохранилища.
Нишимото ответил, слегка понизив голос:
– Её зовут Минако Сайто. Официально нигде не числится, но я видел её недавно по телевизору. Она начинающая певица. Недавно подписала контракт с крупным музыкальным лейблом, и у неё скоро должен был состояться сольный концерт.
Ито кивнул, как будто связывая в голове новую деталь с уже существующей картиной преступления.
– Значит, снова талантливая, успешная молодая женщина, – пробормотал он, больше для себя, чем для Нишимото и Аяко. – Похоже, что убийца выбирает жертв с каким-то определённым замыслом.
На несколько секунд он отошёл и задумчиво посмотрел на водохранилище. Образ Минако, нежной и бледной, лежащей на "раковине", словно повторялся в его сознании, обостряя чувство символизма. Каждая убитая была связана с искусством, культурой или богатством – будто убийца создавал