А вскоре появился и смрад от горящей плоти. Мулатка занялась кулинарией. Она поджарила пауков с помощью «стены пламени». Прокатившейся по кишке огненный вал заставил монстров издать болезненные звуки, похожие на тиканье часов. Глаза пауков лопнули от жара, волоски сгорели, а кожа свернулась.
Никто не смог уйти от магии Огневой. Она уничтожила всех чудовищ. Правда, сама покрылась капельками пота и тяжело задышала.
Однако её хватило ещё на несколько боёв. Она даже сумела одолеть трёх драхнидов. Но мне всё-таки пришлось с десяток раз наложить на Огневу «вдохновение», повышая уровень её атрибута. Зато девушка получила немало опыта. Да ещё мы по самое не балуй зарядили энергетическую ловушку, которую я прихватил с собой.
– Ну как? – приподнято спросил я, когда мы оказались в небольшой пещере, где девушка сразу же присела, чтобы перевести дыхание.
– Сейчас помру, – прохрипела она, смахнула пот со лба и одним глотком допила воду из фляжки.
– Ты все равно когда-нибудь умрешь. Почему не сегодня?
– Звучит совсем не ободряюще, – недовольно глянула она на меня.
Я усмехнулся и увидел вылетевшего из мрака Апофиса.
Он устало уселся мне на плечо, пошипел немного и передал мыслеобраз. Тот показал окутанную паутиной пещеру, где в тусклом свете сталактитов поблёскивали доспехи Горского. А рядом с ними валялись ещё кое-какие вещи.
Отлично! Надеюсь, мне удастся найти там несколько артефактов. Обычные изделия меня совсем не интересуют.
– Огнева, поднимайся. Пора в путь, – махнул я ей и вышел из пещеры.
Девушка с едва слышным стоном побрела за мной. А уже через пару минут она испустила удивлённо-насторожённый выдох. Ведь мы вышли на берег узкой подземной реки. Спокойные чёрные воды пересекали небольшую вытянутую, как бочка, пещеру. А всё вокруг было выложено грубо обработанными камнями.
Светящийся мох облепил статуи мерзких отродий, похожих на помесь людей, животных и монстров. Они стояли вдоль обоих берегов реки. И казалось, что эти статуи даже старше тех времён, когда в этом мире появился Хаос.
– Что это за место? – сдавленно спросила девушка, придвинувшись поближе ко мне.
На неё давила мрачная атмосфера, царящая здесь. И это она пока не заметила, что в раскрытых пастях статуй покоятся сморщенные человеческие сердца. Отсюда-то и лёгкий аромат разлагающейся плоти.
– Это первозданные облики тех, кто первыми вышел из Великой Тьмы, – проговорил я. – Видимо, Маммона перенесла в своё подземелье статуи из какого-то другого мира.
– А миров много? – удивилась мулатка.
– Полно, – проронил я и двинулся к каменному мосту, перекинутому на тот берег.
В противоположной стене пещеры чернел зев, ведущий прочь. И сидящий на моем плече Апофис мордочкой показывал,