Хотя внутри у меня всё буквально разрывается на части…
– И отъезд в ближайшие дни, – сверлит меня взглядом Овечкин.
– Отлично, – рапортую я.
Лучше улететь прочь из страны, из Москвы, иначе я не уверена, что я сделаю со своим бывшим, если где-то пересекусь с ним.
Лучше перетерпеть эту невыносимую боль в другой стране, на чужбине, выполняя опасные задания, на которых, возможно, меня убьют, но так я, по крайней мере, смогу забыть навсегда этого предателя…
Который так сладко врал мне прямо в глаза.
Ненавижу его.
И, всё-таки, ещё люблю?! Но это ненадолго. Я в этом не сомневаюсь.
Спустя час, после всех необходимых инструкций, я иду по длинному коридору главного управления внешней разведки, и жадно вдыхаю запах такой родной краски и побелки.
Пыли отчества.
Рассматриваю напоследок портрет железного Феликса на стене…
Не скоро я снова смогу насладиться ими…
– Таисия? – слышу я такой знакомый, такой родной голос.
Любимый голос. Точнее, любимый когда-то…
Оборачиваюсь и вижу его.
Сашу. Он стоит передо мной. В штатском. С немного растрёпанной причёской. И смотрит на меня своими пронзительно голубыми глазами, в которых я всегда вижу небо…
Точнее, всегда видела.
А сейчас я вижу только вчерашнюю картину.
Где он насмехается надо мной у меня же за спиной.
И злость с ненавистью снова застилают мне глаза кровавой пеленой.
Но я – российский разведчик.
С холодной головой и железной волей. Бросаю беглый взгляд на железного Феликса, и мне кажется, он сдержанно кивает мне в ответ. Словно говорит мне: «Держись, Тася! Соберись, тряпка! Ты – прежде всего разведчик. А потом уже – женщина».
И я только сдержанно киваю в ответ подполковнику Александру Пронину:
– Товарищ Пронин, добрый день, – и просто шагаю мимо. Как будто мы просто два сослуживца, случайно столкнувшихся в коридоре.
Только он не знает, что теперь больше никогда не увидит меня.
Всё к лучшему…
У меня выкручивает до жгучей боли все внутренности, когда я понимаю, что видела только что его это красивое волевое лицо с пронзительными глазами и носом с горбинкой в последний раз.
Я понимаю, что больше не проведу пальцами по его чуть загрубевшей и колючей коже на скулах… Не зароюсь пальцами в его непослушные густые волосы и не почувствую снова вкус его солёного терпкого поцелуя на своих губах…
Смотрю на проплывающие подо мной густые леса. Такие родные. Телефон тренькает уже в который раз. Я стираю сообщения одно за другим, даже не читая их, и обращаюсь к своему коллеге:
– Это мой старый телефон. Из прежней жизни. Утилизуйте его, пожалуйста.
Вот так.
У меня больше нет ни старого имени, ни старого паспорта, ни телефона.
Я стёрла себя из его жизни навсегда.
Нас больше нет.
Таисии Ворон и Александра Пронина…
И чужие руки берут мой телефон,