На четвертом Костя остановился отдохнуть.
– Ты чего, – спросил Купцов, – с похмелья, что ли?
– Я ж вам вчера говорил: облитерирующий атеросклероз нижних конечностей. Бросать курить надо.
– А чего ж не бросаешь?
– Как же, бросишь тут… Вот подохну, тогда и брошу.
– Логично, – только и сказал Леонид. А про себя подумал: «Блин! Надо бросать! Вот прямо с завтрашнего дня и брошу!»
Они стояли на лестничной площадке и ждали, пока Костя отдохнет.
Солнечный свет проникал с улицы сквозь плохо вымытые окна. Внизу стояли автомобили, прогуливался охранник и горела свеча в стеклянном колпаке. Огонек свечи казался желтым лепестком на асфальте…
Вопреки всем антитеррористическим инструкциям силовых министерств и внутриведомственным предписаниям жилкомслужб вход на чердак был открыт.
Пригибаясь, чтобы не удариться головой, трое мужчин пролезли в низкую и узкую дверь. Чердак выглядел сплошным пересечением балок, стропил и дымоходов. Пыльный воздух прошивали косые солнечные лучи и тревожное голубиное воркование.
– Там, – показал рукой Зеленков на яркий квадрат слухового окна.
Решальщики двинулись к окну, а вот Костя притормозил и, несмотря на лютую одышку, все равно закурил.
– Вот именно отсюда он и работал, – пояснил он вдогонку приятелям. – Сделал всего один выстрел. Наповал. В голову. Бросил винтовку и слинял.
– А что за винтовка? – уточнил Петрухин.
– «Вепрь». Конверсионная штука на базе РПК[5]. Выпускает их вятско-полянский завод «Молот». Очень мощная машина под патрон 7,62 x 51. С оптикой, с пятизарядным магазином. В магазине было еще два патрона. Вот, пожалуй, и все… Да, кроме винтаря он оставил пару нитяных перчаток.
Дмитрий встал возле окна, взялся за шпингалет со следами порошка для дактилоскопии, распахнул створку. В пыльный чердачный воздух добавились запахи бензина, выхлопных газов и нагретого асфальта, ворвались приглушенные высотой звуки улицы. Петрухин высунулся, посмотрел вниз – туда, где мерцала свеча, символизирующая душу Людоеда. Он «поднял к плечу» воображаемый карабин и «прицелился» в свечу.
Букет роз внизу сейчас напоминал ему брызги крови…
После экскурсии на чердак они спустились вниз и прошли в офис «Феникса». Мордатый охранник, заценив, как запросто общаются Петрухин и Купцов с его непосредственным шефом, сделался воплощением любезности. Во всяком случае механически оскалился, что должно было, видимо, обозначать улыбку. Зубы его, отбеленные постоянным употреблением резинки, сияли.
Пройдя на удивление пустынными лабиринтами внутриофисных лестниц и коридоров, решальщики следом за хозяином вошли в кабинет Зеленкова