Или же я чего-то не знала.
Мы долго ехали. Сначала по праздничной предновогодней Москве, украшенной, сверкающей, прекрасной и благополучной, но потом помчались по шоссе, и мимо нас проплывали уже заснеженные леса и поля… Потом свернули куда-то, заехали в какой-то аккуратненький поселок, остановились неподалеку от большого, похожего на торт особняка с горящими окнами.
– Я наклеил объявление неподалеку от его дома, что ремонтирую компьютеры. Я делаю это постоянно, где бы он ни был, и рядом с нашим офисом, и на двери подъезда в Москве, где он живет, и там, где проживают его родители, это, знаешь, как игра в рулетку…
– Но зачем?
– Хочу, чтобы у него сломался компьютер или ноутбук, принтер, не знаю… И чтобы он позвонил мне, вызвал меня.
– Но зачем? – Я была совершенно сбита с толку.
«Что он задумал? Войти в дом и всех перестрелять?»
– Не знаю… Я планировал много чего. Поэтому и пистолет купил.
– Ты можешь войти в дом и перестрелять всю семью? – ужаснулась я, холодея.
– Нет. Если бы мог, то давно бы уже так сделал. Но я, повторяю, трус, ничего не могу.
– Но зачем ты мне это говоришь? Что за бред ты несешь?
– Да потому что ты – такая же, как и я… – Он повернулся ко мне, в глазах его стояли слезы. – Ты ведь тоже не стремишься найти своих врагов, не хочешь им отомстить. Хочешь просто забыть и все, да?
Я мысленно оглянулась назад, но память моя словно заблокировала детали, образы и лица моего личного ада, он был где-то далеко, в дымных, клубящихся черных развалинах моего травмированного сознания.
Я где-то читала, что наша память бережет нас от многих воспоминаний, которые, если их не заблокировать, могут довести человека до смерти. Вот только иногда по ночам толстое стекло моей памяти разбивали яркие и мучительные для меня картины пережитого, и я просыпалась в холодном поту и стучала зубами, не в силах успокоиться.
А ведь и его тоже наверняка мучают кошмары. Вот почему он вцепился в меня намертво и хочет, чтобы я всегда была рядом. Чтобы он не был один, потому что он не справлялся. Теперь вот и поделился со мной своим горем, признался в собственной трусости. Он на самом деле воспринимает меня как сестру, как близкого человека.
– Да, я точно не буду мстить. И я трусиха. Да уже только одна мысль о том, что я увижу хотя бы одного из этих троих…
– Значит, их было трое…
– Прекрати!
– И плюс еще твой парень, который им тебя отдал. Ублюдок. Хотя бы его нашли и наказали.
– Так, хватит о них, обо мне. Мы сюда зачем приехали?
– Он ждет меня…
– В смысле? – Я почувствовала, как под шапкой у меня