– Всё будет хорошо, – пытался её успокоить отец.
– Что вы там шепчетесь, а ну марш на стулья, – скомандовал Михаил.
Гена взял два стула, а Настя – один, они поставили их в шахматном порядке. В сарай зашёл Лёша и начал всех обматывать скотчем. Он обматывал каждого тщательно, сначала вокруг спинки стула, а после отдельно руки и ноги.
Затем подвинул полуразвалившиеся кресла, сначала одно, после второе, и на кресла присели эти два брата-чудика.
– Итак, сейчас мой брат будет насиловать твою старшенькую, – показывая свои жёлтые зубы, ухмыльнулся Миша.
– Если хоть волос упадёт с моей дочери, я вкатаю ваши больные мозги в эту дубовую половицу! – закричал Гена.
– Успокой свой пыл, ковбой! – вскочив с места и ударив его в нос, крикнул Миша.
Затем он приблизил своё лицо к лицу Геннадия и принялся на него морально давить.
– Затем я изнасилую твою младшую, и ты будешь на всё это смотреть.
После он остановился, растянул губы в улыбке злого клоуна и продолжил:
– А после мы вас всех убьём и сожрём.
Геннадий вскочил на ноги и, отведя голову назад, резко махнул ею вперёд. Его лоб мощно долбанул по переносице Михаила. Фонтан крови начал струиться по его лицу и заливать половицы.
– По тебе сумасшедший дом плачет, больной ублюдок! – сорвался на истерический крик Геннадий.
– А-а-ай! Мой нос, – схватившись обеими ладонями за нос, взвыл от адской боли Миша.
– Сядь на место, мудак! – подбежав и ударив Геннадия кулаком по лицу два раза, крикнул Лёша.
Тот резко опустил стул на половицы, стойки стула затрещали с хрустом ломающегося дерева, и стул сложился пополам. Он опустился деревянной доской на пустую бутылку из-под водки. Бутылка сверху и снизу была придавлена деревянными досками, и она раскололась. С глухим звоном от неё отлетело горлышко, и рассыпались треугольные и ромбообразные осколки. Геннадий рукой схватился за горлышко и сжал его в правой руке.
– Я его сейчас грохну! – в панике кричал Миша. – Мой бедный нос.
– Успокойся, – прикрикнул на него Алексей. – Что как баба ноешь во время месячных.
Переносицу Михаила раздирала дьявольская боль, но он пытался взять себя в руки.
– Я как пластический хирург вырежу твой чёртов нос. – Геннадий вскочил на ноги, вытянул руку вперёд и ткнул в скулу Михаилу «розочку» от бутылки.
Острые осколки бутылки впились в мягкую ткань лица, точно острый нож в шмат мяса. Ноги Михаила напряглись, в икрах их свела судорога, и он оступился и упал через порог. На секунду у него закружилась голова. Он мгновенно приземлился в снег на лопатки.
– Папаша, всё, тебе крышка, – ударил Гену два раза в живот Лёша.
Гена согнулся и, привстав на колени, схватил несколько осколков, валяющихся на полу. Стекло впилось ему в ладонь, и начала