– Какая дискотека после Есенина? – зашел с восторгом на лице. – И стихи читали, и песни в клипах крутили: про рябину, тальянку, письмо к матери… А еще Сабир тихонько добавил информации: про жену, американскую танцовщицу Айседору Дункан, которая умерла в Ницце – поехала в открытой машине, а длинный шарф на шее накрутился на колесо!
Про великого поэта я, конечно, многое знала, была на его родине в селе Константиново под Рязанью, но Вадима не перебивала: он был так воодушевлен, как будто выиграл Всероссийский юношеский турнир по волейболу, и очень эмоционально рассказывал. Мне нравилось его слушать, нравилась его восприимчивость к поэзии. Для многих мужчин рифмы остаются пустым звуком. А ведь Вадим уже второй раз проявил интерес к словесному творчеству. Первый был, когда мы вместе смотрели на сцене санатория моноспектакль сочинской актрисы. Изящная девушка декламировала текст о взаимоотношениях мужчины и женщины – дважды, с разных позиций, показывая, как воспринимают одинаковые моменты «он» и «она», и окрашивая акценты соло на саксофоне.
– Давай обсудим, – предложил Вадим, как только мы вышли из зала. – Не всегда понимал, зачем она повторяется, но показалось интересным.
Я от радости сжала его руку, за которую держалась: какие дорогие слова для моего сердца.
А этим вечером Вадим еще минут десять выдавал восторги, потом пошел к себе за коньяком – душа требовала. Вернулся – опять о нем, о Есенине! Выговорился и собрался идти спать.
– Не хочу с тобой расставаться, – потянулась я к нему.
Прижал к себе так, что обо всем забыла, про болезнь – тоже. А он, польщенный, подтянул одеяло мне до самого подбородка, все-таки поднялся и ушел – ведь я должна отсыпаться-поправляться.
У дверей он вдруг поинтересовался, не голодная ли я? Потом шлепнул себя по лбу: вспомнил, что накануне сам привез мне из гостей пакет с шашлыками.
На шашлычный пикник, я знала, его позвал друг Виктор из Кудепсты – бывший сослуживец из Екатеринбурга, переехавший сюда после отставки два года назад. Они договаривались при мне по телефону, когда Вадим зашел проведать. А сразу после приглашения последовал звонок уже из самой столицы Урала – от коллеги по работе аварийным комиссаром: куда же еще Вадиму с почти тридцатилетним гаишным стажем было устраиваться на пенсии. И он ринулся разбираться в ситуации:
– Сколько фото с привязкой к местности сделал? Авто и разметка есть в кадре? Думаешь, ущерб может превысить потолок? Тогда сделай схему аварии для инспектора. Что еще? Спрашивай, не стесняйся. Говоришь, что один участник ДТП из другого региона…
Они решали вопросы, я любовалась тем, как Вадим изменился – мягкий и неспешный на курорте, вдруг стал собранным, строгим, резким и деловым. Представила, как в свое время он работал в дежурной части автоинспекции и выезжал на тяжелые ДТП – да, там слабакам делать