Э. Старберт, эсквайр, дневник.
Конфиденциально
(8 сентября 1797 года. Это первый год деятельности четтерхэмской тюрьмы в графстве Линкольн и тридцать седьмой год правления Его Превосходительства Георга III.)
Quae Infra Nos Nihil ad Nos[7].
Рэмпол подумал, что эти распечатанные листы гораздо лучше передали бы пульс времени, если бы были сохранены в оригинале – в виде желтых страниц. Он представлял себе мелкий, острый и аккуратный почерк, принадлежащий немногословному автору. Затем последовало несколько абзацев с литературными приемами в стиле тех дней о чудесах правосудия и справедливости наказания виновных. И вдруг дневник зазвучал совсем по-деловому:
Повесить в четверг, месяц сентябрь, таких как:
Джон Хепдиш. За ограбление.
Льюис Мартенс. За изготовление фальшивых денег номиналом 2 фунта.
Цена древесины на постройку виселицы – 2 с. 4 д.
Плата пастору – 10 д. Хотя это и разрешено законом, я все же считаю, что подобные люди не нуждаются в покаянии.
В этот день наблюдал за тем, как роют колодец надлежащей глубины – 25 футов и 18 футов шириной. Это больше напоминает ров, чем колодец. Предназначен он для хранения останков злодеев, позволяет не тратиться на ненужные захоронения, ну, и служит защитой тюрьмы с той стороны. По краям он усеян острыми железными пиками, заказанными мной.
Я очень опечален тем, что мои шляпа и новый алый пиджак не пришли мне по почте вовремя, хоть я и заказал их шесть недель назад. Надеялся предстать в красном одеянии, подобно судье, что (я убежден) позволило бы мне выглядеть более эффектно. Также я подготовил речь, для того чтобы произнести ее на балконе во время повешения. У этого Джона Хепдиша, я наслышан, талант произносить речи, так что я должен позаботиться, чтобы в этом он меня не затмил.
Старший надзиратель рассказал мне, что в подземных коридорах тюрьмы часто слышно, как заключенные стучат в двери камер. Они жалуются на то, что огромные крысы забираются к ним и поедают весь хлеб, причем в темноте грызунов не видно, пока они не залезут прямо к ним на руки и не начнут есть хлеб. Ник Тренлоу спросил, что делать. Я ответил, что заключенные попали туда из-за своих дурных привычек, а значит, должны терпеть это. Впредь любой шум из камер будет караться поркой, что позволит привести в норму поведение злоумышленников.
Сегодня вечером начал писать новую балладу на французский манер. Думаю, получится отлично.
Рэмпол поежился в кресле, а затем посмотрел в окно, где полоска света по-прежнему пересекала луг. Он слышал, как внизу доктор Фелл излагает очередные доводы относительно питейных традиций в Англии