Когда они заходят, по магазинчику проносится ветерок и вздымает занавеску из цветных пластиковых лент, которая отделяет торговый зал от складских помещений. Джек одет в рубашку с галстуком и кардиган, который носит круглый год. Такое впечатление, что он ждал их: в кои-то веки расчесаны его длинные, до плеч, волосы – пережиток семидесятых годов.
– Дэнни сегодня утром не появился за разноской… – начинает Элли.
– Я подумал, что он заболел.
Лицо и голос Джека Маршалла совершенно ничего не выражают.
– Он часто пропускал работу?
– Все они пропускают время от времени.
Похоже, он решил использовать как можно меньше слов. Элли оглядывается на Харди в ожидании помощи, но тот небрежно листает журналы, как будто не слушая их.
– Но вы не перезвонили ему, чтобы проверить?
– У меня на это нет времени, я тут один.
До нее доходит, что Джек до сих пор не спросил, в чем же, собственно, дело.
– А как Дэнни выглядел вчера?
Джек сует руки в карманы.
– Да как обычно.
– Вы не заметили каких-либо изменений в его поведении за последние несколько недель?
– Во-первых, он появлялся здесь на пятнадцать минут. И я не психоаналитик.
Джек никогда не был душой компании, но его раздражительность – это что-то новое.
Харди поднимает на него глаза.
– Вы женаты?
На вопрос, заданный таким образом, правильного ответа не существует. Джек выдерживает его взгляд.
– Нет. А вы?
Харди не отвечает. Элли смотрит на его левую руку. Кольца на ней нет.
– Они принесли его сюда, Марк и Бэт, – ни с того ни с сего говорит Джек. – Ему было тогда три дня отроду.
Интонация его почти не изменилась, но в глазах исчез фокус. Он смотрит куда-то вдаль, как будто на призрака.
7
Дэнни лежит на столе в патологоанатомической лаборатории, тело его по маленькие круглые плечи укрыто белой простыней. Элли кажется, что он сжался и стал меньше с тех пор, как она видела его в «приделе вечного покоя» –