Метнувшись к телефону, она попросила связать ее с Кэном:
– Хочу выпить. Сейчас же.
Глава 5
В полутемном зале не было еще посетителей. Да и кто будет выпивать в четыре часа еще и двадцатипятилетний виски? Она сидела на высоком стуле за барной стойкой и уничтожила уже второй стакан со льдом. Кэн подпер загорелой рукой щеку и заворожённо следил за ее движениями. Он даже не переоделся после заседания, да и она выбежала из номера в деловом до ужаса бежевом платье по фигуре, даже волосы не распустила. Как была на утреннем заседании, так и прибежала в бар. Молча проводив один стакан за другим, не шелохнувшись и не говоря ни слова, Кэн наконец вздохнул:
– Ты надираешься в четыре дня.
Опрокинув в себя остатки виски, она потянулась за долькой лимона на столе. Бармена от этого передернуло, но он продолжал вытирать стаканы, увлеченно наблюдая за ней.
– Он прислал мне букет гибискусов. Потом корейский обед.
– Страсть к драме у него так и не прошла, – Кэн констатировал факт. – Это все? Поэтому мы вводим в ступор этого милого бельгийского студента.
Они посмотрели на бармена, тот улыбнулся им и опять покосился на лимоны.
– Записка. Там была записка.
Кэн оживился, оторвался от своей щеки и лучезарно улыбнулся:
– Удиви меня!
– «Позвони мне. Буду ждать».
Он расхохотался на весь пустой бар:
– Это забавно. Не находишь?
– Нет, не нахожу. Я не буду читать его записки на корейском, не буду нюхать эти поганые гибискусы и звонить ему не буду.
– Хороший план. Главное – придерживаться. Где в нем виски в таком количестве?
Она уронила голову на руки перед собой:
– Он хочет, чтобы я чувствовала себя как в Сеуле. Словно мы опять все там. Звонки, записки, цветы, даже обед. Он хочет меня затянуть в это.
– Звонки? – Кэн приподнял бровь.
– Когда сделали заявление в ВОЗ, я звонила ему.
– Ну, мать, кто ж тебе теперь доктор? Так ведь говорят в России? – она кивнула, не поднимая головы. – Джун – тот еще говнюк, но прости меня, моя дорогая, ты тоже хороша. Двенадцать лет жила себе спокойно без близкого общения с ВОЗ, а тут захотела информации из первых рук. Сказал тебе что-то полезное?
– Прислал цветы, – Анна не могла оторвать лба от рук.
– Ну все, приехали, – Кэн осушил едва полный стакан с темной жидкостью, звякнув кубиками льда. – Пошли есть, а то боюсь, вечеринка закончится, не начавшись.
Перейдя в светлый ресторан напротив, они поглощали малюсенькие порции спагетти. Кэн трижды просил официанта принести ему новое блюдо. От еды Анне стало легче, голова была не такая тяжелая, мысли перестали носиться роем и выстраивались в линейную последовательность. Прожевав очередную пеперони, она даже улыбнулась:
– Дурь какая-то! Цветы в мусорку, обед туда же, записка уже там. И все! Никаких контактов, встреч и всего