Давид прополоскал кисть в стаканчике с водой и с серьёзным выражением лица добавил.
– Не бросай! Даже когда устроишься куда-то после школы, всё равно не бросай, пиши хотя бы для себя.
Ульяна задумчиво поджала губы и посмотрела куда-то вдаль, на сужающуюся аллею.
– Мне бы твою смелость и упорство. Я бы, возможно, стала писателем или редактором. Не знаю. А пока придётся пойти официантом. Хорошо хоть, Сонька там будет.
Парень отложил краски и кисти и подошёл к Ульяне. Сел рядом и взял за руку.
– Останься я здесь, всё было бы иначе.
Ульяна смахнула непрошенную слезу и отвернулась. Между ними образовалась молчание. Она прекрасно знала, что имел в виду друг. Давид часто говорил о возможности быть рядом. Вместе. Но оба не хотели ранить друг друга ещё сильнее, ведь впереди их ждала разлука, а в отношения на расстоянии как-то не верилось.
– А помнишь, как я приходила к тебе в художку? – почти шёпотом произнесла девушка, нарушив гнетущую тишину.
– Помню, – протянул парень и изобразил её. – Дава, Дава, когда ты уже нарисуешься?
Они рассмеялись.
– Вахтёрша уже знала тебя и пускала.
– Я скучала по тебе.
– И приводила близнецов, чтобы я не забывал, что такое скука, – вспоминал парень, закинув ногу на ногу. – Хорошо, что Оксана Анатольевна разрешала вам присутствовать.
– Ей нужны были натурщики.
– Из Тимки классный натурщик, но Димку мы уволили быстро.
– Он слишком нетерпеливый, – усмехнулась Калинина, поправляя слегка задравшееся от ветра платье, и мельком взглянула на часы. – Рисуй давай, а то скоро вести этих спиногрызов.
– Любимых братьев, – поправил Улю Исаев, отчего девушка закатила глаза. Близнецов она, конечно, любила, но хлопот они доставляли выше крыши, причём не только ей и бабушке, но и всем вокруг.
Через некоторое время Давид закончил работу и показал Ульяне. Девушка ахнула. С каждым разом его картины становились всё лучше и лучше. Тончайшая проработка каждой детали, живописные цвета, грамотно переданные свет и тень говорили о мастерстве юного художника. Но больше всего восхищал тот факт, что Ульяна словно смотрелась в зеркало. Поразительная схожесть! Её лицо излучало нежность, а мягкий свет создавал ощущение лёгкости и воздушности. Глаза получились очень выразительными, два голубых океана, наполненных любовью и мечтами.
– Как же похоже! Давид, у меня просто нет слов!
– Твоя красота помогает мне творить.
Калинина подошла к Давиду и обняла. Как же ей хотелось быть рядом с ним всегда. Его слова касались её души, наполняя теплом и покоем.
– Эта картина должна быть на выставке.
– Однозначно, – согласился друг, – как и другие твои портреты.
Ульяна смущённо опустила ресницы.
Они собрали рабочее место Давида, аккуратно упаковали уже почти подсохшую картину и понесли вещи домой. После этого зашли к Ульяне за мальчишками и пошли к зубному.
Майское солнышко ласкало тёплыми лучиками открытые участки кожи и вызывало улыбку на губах. Дима катался на