Он улыбнулся, как какой-нибудь довольный кот. Я добавила:
– Но это не значит, что я тебе сейчас начну что-то рассказывать.
– Вредина.
– Удивил, – съязвила я, но мои губы все-таки изогнулись в небольшой улыбке. Этот парень всегда заставлял улыбаться, даже против воли. Будто намеренно поднимал настроение всем окружающим, если это требовалось.
– Ладно, думаю, к вечеру все равно станет все известно.
– Если сплетни не исказят факты.
Мы уже подходили ко входу в женское общежитие. Устранителей на улице стало гораздо больше. Некоторые медленно брели к себе, кто-то шел в сторону учебного корпуса, где находилась столовая. Те, кто были особо недовольны жизнью, явно спешили в библиотеку или в читальный зал, чтобы доделать что-то по учебе. Большинство “недовольных” было не старше четырнадцати лет. Ведь именно с этого возраста мы начинали получать наши ночные заказы, и нам уже не задавали такое множество письменных работ. Но это не значило, что нам не нужно было знать то, что рассказывали на занятиях.
– Всегда остается возможность спросить у Анка, раз ты не хочешь рассказывать.
От неожиданности я немного скривилась. В голове пронеслось, как я захлопываю дверь прямо перед носом парня. Моя реакция не утаилась от Рика:
– Опять поссорились?
– А ты ожидал чего-то другого?
Мы как раз остановились перед лестницей.
– Вечно у вас не как у всех. Если общение, то только споры, если встреча, то только какое-нибудь событие, за которым чаще всего следует выговор. Вы одни из лучших, а грызетесь, как кошка с собакой.
– Если бы он хоть немного был таким, как ты, а не пытался при каждом удобном случае выпендриться, то может что-то да получилось бы, – раздраженно произнесла я.
– Я тебе не раз говорил, что с огнем играешь, – сказал Рик. Я пожала плечами и, больше не говоря ни слова, пошла к себе.
Рик недолго думая направился в сторону своего общежития. Он знал, что разговор окончен, а я не видела смысла говорить что-либо еще.
Весь оставшийся день прошел относительно спокойно. На уроке криминалистики мне удалось отсидеться в уголке, без выходов к доске. У нас с учителем была друг к другу особая “симпатия”. Он был уверен, что девушка не может знать его предмет лучше, чем большая часть парней на потоке, и не мог понять, как я умудряюсь списывать. Я же каждый раз убеждала его в ошибочности суждений. Из-за чего частые вызовы к доске мне были обеспечены.
После криминалистики та часть слушателей потока, которая владела магией, шла на “трансформацию материи”, что, судя по слухам, было достаточно интересным предметом. Оставшаяся же часть, в том числе и я, были вынуждены идти на “способы уничтожения заклинаний стихии”. Этот предмет был сложный, особенно для нас, не имеющих магических способностей. С трудом мне удалось пережить эти часы нескончаемой теории, которую я обязана буду знать уже к следующему занятию.
После была дневная