Глава 6. Обучение.
Через два дня после полного исцеления Квазимодо, я начал заниматься его развитием. Для начала я стал будить его на рассвете и заставил бегать со мной. Когда он выдыхался, я давал ему отдохнуть, а сам продолжал бегать. Когда я заканчивал, мы переходили к упражнениям. Он очень старался, и даже когда уже не мог подняться от усталости, то всё равно отказывался сдаться. Я занимался с ним физическими упражнениями часов до девяти утра. Потом мы шли завтракать и уходили в лес. Там я показывал, как охотиться на мелкую дичь, а он показывал тайные тропы с редкими травами. После обеда мы занимались работой в саду или производили зелья. Я научил Квази, в добавок к зелью лечения, делать ещё и противоядие. Так что теперь он сам создаёт почти весь ассортимент нашей импровизированной больницы. На мне остались только зелья для главы, а также ремонт самого дома. Ещё пару часов по вечерам я обучал Квази грамоте и простейшей математике.
Местные сильно удивились тому, как со временем преобразился тот, кого они называли уродом. Однако, приходя за лечением старались держаться от него подальше. Но по-прежнему соблюдали наше соглашение.
Примерно через полтора месяца моего проживания в деревне, я начал учить мальчика магии. По началу это были просто тренировки по развитию магических каналов, а потом я начал учить его простейшим заклинаниям, полезным в быту. Так же, час в день мы посвящали медитации. Мы приходили на поляну около реки и каждый раз я проговаривал ему одни и те же слова.
– Успокой своё дыхание. Почувствуй биение своего сердца. Почувствуй магию в себе. Почувствуй магию вокруг. Прислушайся к дыханию ветра и шёпоту реки. Почувствуй ритм земли и теплоту солнца. Позволь им показать тебе мир, отличный от нашего. Стань един с ними. – тихо и монотонно проговаривал я, стараясь, чтобы мой голос был спокойным и умиротворяющим.
И мальчик каждый раз послушно всё это проделывал. Его дыхание выравнивалось и становилось почти неслышным. Он становился похож на живую статую, и только едва заметное движение грудной клетки выдавало в нём живого человека, а его лицо становилось умиротворённым. Через несколько дней таких медитаций на Квази начали не только без опаски заползать насекомые, но даже птицы садились ему на голову или на плечи и дремали, пока не заканчивалось время, которое мы отводили для медитаций, и он сам не обращал на них внимания. Пока я занимался медитациями с Квази, мне и самому становилось немного легче. Немного притуплялась тоска по оставленной семье и самую малость чувство вины.
Спустя ещё месяц, я рассказал Квазимодо про духов, их разновидности, про то как с ними общаться, какие бывают у них характеры и чего они в наших чувствах не понимают. Он, как всегда, когда я что-то рассказывал, превращался в само понятие внимательности. Я так же начал замечать, что Квази верит всему, что я говорю настолько чисто и безоговорочно, что это помогает ему развиваться неимоверными