– Я такая голодная. Может, закажем пиццу?
– Давай. С грушей и горгонзолой, – подняла глаза она.
Я поморщилась.
– Фу-у, нет, давайте с салями. Обожаю мясную пиццу.
– Давай обе.
– И еще колу.
– Да.
– Кстати, а что за платок вам отдал бывший?
– А, это. Просто символ нашей любви. Бывшей. Когда-то он подарил его мне, и при расставании мы разругались из-за того, что он хотел забрать его назад. Ну, как и все, что он мне дарил. Наверное просто хотел швырнуть мне его в лицо, не знаю.
– Странный тип.
– Он как-то подарил мне красивое эротическое белье на годовщину. Хотел и его обратно забрать.
– Ну и псих, – посмеялась я. – Вы отдали?
– Да, но только сначала изрезала на кусочки, – хихикнула она.
– О-о, а лицо Кристины вы видели? Как она обомлела, когда увидела, что все ружья подоставали…
Как-то так, болтая о том и о сем, мы дошли до дома. А когда поднялись наверх, обнаружили, что дверь в квартиру открыта. А на пороге стоит охрана.
***
Тейт сидел на диване и внимательно смотрел на Кармелию, которая находилась со мной за столом. Жерар старательно готовил на кухне ужин. Как бы нехотя, охранник начал разговор, стараясь делать свой басовитый голос как можно мягче.
– Госпожа… В общем, наверное, вы уже догадались, зачем мы пришли.
Кармелия потерла виски. Только теперь, в вечернем свете маленькой квартиры я могла заметить, каким усталым стало её лицо. Оно больше не блестело и не казалось мягким и упругим. Теперь её загорелая кожа слегка потускнела, щеки немного впали, а под глазами легли жесткие тени. Работа потрепала её. Это не укрылось и от её прислуги. Жерар, увидев её, первым делом спросил, не болеет ли она. А Тейт оглядел её мягким жалобным взглядом. Какой же он большой щеночек, этот громадный верзила.
– Что папа говорит?
– Вам пора возвращаться.
Воцарилась минутная тишина, которая не смущала, кажется, только её дворецкого, продолжавшего энергично тушить мясо с овощами на сковороде.
Разумеется, её отец сразу узнал о том, чтобы произошло в баре.
– Он волновался о вас. Много раз хотел передумать и позвонить вам. Жерар его отговаривал. Поэтому выждали столько, сколько было нужно.
Я не ослышалась? Папа хотел вернуть Кармелию домой, но Жерар его отговаривал? Этот самый вредный Жерар, который сейчас стоит на моей кухне и при любом удобном случае смиряет меня злобным жабьим взглядом?
– Месяца должно было хватить, чтобы вы усвоили урок, – вмешался он сам, раскладывая приборы перед нами. – Это было прописано в договоре, поэтому нарушать его было бы непрофессионально.
Для меня этот месяц пролетел практически незаметно.
– Что? Месяц? Ты знала? – обратилась ко мне поникшая Кармелия. – Что я тут пробуду всего месяц? И ничего