Они дошли до свежепокрашенного голубого дома, и Миша открыл калитку. Во дворе залаяла собака. Юля дёрнулась, но потом заметила цепь, которая едва ли, по её прикидкам, дотянула бы до забора, и вроде успокоилась. На вид собака была не породистой, обыкновенная дворняжка (как и её папа, Юля любила собак и разбиралась в породах). Миша потрепал пса по вихрастой чёрной голове:
– Это мой дружище.
Юля окинула взглядом дом: он был плоским, как большая лепёшка. Снаружи выглядел вполне крепким, с ровным бетонным фундаментом. Дом напомнил Юле другой, скукожившийся и покосившийся, а именно – дом прабабушки, маминой мамы, к которой Юля, будучи подростком, ездила каждое лето с одиннадцати до тринадцати, пока прабабушка не стала совсем старенькой, а Юля такой взрослой, что захотела проводить лето в городе, с новыми друзьями со двора.
– Пойдем, а то я замёрз, – сказал Миша и открыл дверь.
Они вошли в застеклённую пристройку, где на лавках, по одной справа и слева, стояли пустые тазы и банки, а на полу было много старой обуви. Не задерживаясь там, Миша сразу же открыл следующую дверь.
Комната, в которой они оказались, была чем-то типа веранды. Там стоял диван, накрытый красноватым выцветшим ковром, а перед ним был пузатый облупившийся шкаф. Одежду вешали на крючки возле входа.
Пока Миша пытался прицепить Юлину куртку на и так переполненный крючок, дверь, ведущая в дом, распахнулась, и на пороге появился мальчик лет пяти. За ним шла худенькая маленькая женщина средних лет, с пакетом в руках. Выходя, она говорила:
– Кать… Кать, ну успокойся. И так надавала уже… Савелий, говори Кате спасибо. Ох, теперь со всем этим потащимся до остановки, – она подняла набитые пакеты и посмотрела Юлю и Мишу с виноватой улыбкой, потом встрепенулась:
– Оппа, Мишка! Ну, здравствуйте. Вы Юля, да?
Юля подумала, что, возможно, это и есть та самая Мишина тётя, хотя уж больно молодая.
– Здравствуйте, – ответила.
– Проходите, мы с Савелием уже уходим.
Нет, то была не тётя. Гостья с пакетами и с Савелием ушли, а Миша сказал Юле заходить в дом, сам же решил заскочить в туалет.
Зайдя внутрь, Юля увидела низкорослую полноватую женщину с короткой рыжей стрижкой. Она ходила вдоль столешницы, энергично взмахивая руками и проговаривая свои же действия. Юле она напомнила фею-крёстную из «Шрека». На вид ей было за пятьдесят.
Женщина поправила очки в красной прямоугольной оправе и встретила Юлю строгим взглядом.
– А вот и вы, вот и вы! Проходите, Юлия. Я – Катя.
Кухня тёти была большой и просторной. От входной двери справа находилась кухня с плитой, духовкой и холодильником, а слева стоял длинный стол со стульями и диваном у стенки. По тому, каким большим был этот стол, Юля сделала вывод, что здесь гостей любят.
Из кухни через арку просматривался тёмный зал, а из зала, через приоткрытую дверь, была видна ещё одна комната. По всему дому рассеялся какой-то дым, и поначалу Юля подумала, что что-то подгорело.