Винтовки нет, карабин пустой валяется, пистолет – за пазухой, в кобуре, доставать долго… И я вновь прыгнул вперед, в прыжке выхватывая из ножен свою «Бритву».
Однако шам все-таки успел подняться с коленей и обнажить саблю. И даже замахнулся…
Это было его ошибкой. Рубить нужно в такой ситуации одновременно с извлечением оружия из ножен, в стиле японского искусства иайдо. Либо, на худой конец, колоть, пусть даже оружие для этого не особо и предназначено. Когда нет времени и пространства для замаха, лучше уж принять противника на острие клинка, вонзить в живот холодную сталь, затормозить прыжок, а самому шагнуть в сторону. И уже тогда, выдернув саблю из раны, рубануть, добивая.
Но шам, видать, не особо был искушен в работе клинковым оружием. Наверно, привык больше полагаться на свои ментальные способности и на телохранителей, послушных его воле, словно живые куклы. Потому-то рубануть у него не вышло.
Зато у меня получилось поднырнуть под руку противника и резануть по ней. От запястья – вдоль. Почти до локтя, снимая мясо с кости, рассекая мышцы и сухожилия, которые что у человека, что у мутанта несут одинаковую функцию – сжимать пальцы в кулак…
Лоскут мяса с чавканьем отделился от руки и провис книзу. Пальцы шама ослабли и разжались, сабля выпала из них. Но все это было уже второстепенно, так как вторым ударом я со всей силы вонзил «Бритву» в висок шама и с силой провернул рукоять ножа.
Всё…
Разом обмякшее тело мутанта рухнуло наземь.
И тут я совершил ошибку…
Шам падал, а я в это время попытался выдернуть «Бритву» из его черепа – уж больно мне дорог был мой нож. Нормальный рефлекс любого бойца по отношению к любимому оружию…
Внезапно я почувствовал, как мою ладонь словно пронзили тысячи раскаленных иголок… Я попытался разжать руку… но не тут то было! Пальцы словно приросли к рукояти, и мне поневоле пришлось упасть вместе с шамом. Правда, в последний момент я успел встать на колено и не завалился на окровавленный труп.
Труп ли?
Бельмо в глазнице, залитой кровью, шевельнулось и уставилось на меня. И тут же я почувствовал, как моего мозга словно коснулись холодные пальцы.
«Очень хорошо… меченосец, – прозвучал мертвый голос в моей голове. – Очень хорошо… Что ж, забирай свой трофей… И живи с ним… если сможешь…»
Я почувствовал, как ледяные пальцы вонзились в мой мозг, проникая все глубже и глубже, с треском разрывая его ткани…
Следом пришла боль – страшная, нереальная, невыносимая настолько, что я смог лишь застонать, до хруста стиснув зубы, ибо больше ничего не мог сделать, потому что невозможно пошевелиться, когда каждый