– Как бы то ни было, ты выжила, – продолжил Тир. – Ты пережила не только мое нападение, но и зиму в Нормандии. И поверь мне, я ценю это. И я больше не хочу думать о том, что ты должна была умереть вместе с Рунольфром. Какое это имеет значение? Какое теперь имеет значение, кто кого убил и почему?
«Ну, это имеет значение для меня! – подумала Руна. – Для меня это важно! Я об этом не забыла!»
Но она ничего не сказала, лихорадочно раздумывая над тем, как скрыться от этой банды. Девушка могла бы подтянуться на ветке… и пнуть того, кто стоял к ней слишком близко… а потом перепрыгнуть на соседнее дерево, соскочить на землю и побежать…
Но даже если этот план сработает, даже если она скроется от них сегодня, завтра они ее найдут.
Руна, стиснув зубы, замерла на месте.
– Ты пользуешься славой в здешних краях, знаешь ли. Крестьяне со страхом говорят о «волчице», убившей некоторых из них. Конечно, говорят здесь и обо мне, и тогда в их речах не меньше страха. Но, в отличие от меня, ты справилась со всем самостоятельно, и я говорю это без зависти. Я знаю, как ловко ты орудуешь ножом, как быстро лазишь по деревьям, какая ты выносливая. Ты не замечала, что наши дороги иногда пересекались и я следил за тобой?
– Может, мне показать тебе, что я и вправду хорошо управляюсь с ножом? – фыркнула Руна, покрепче перехватывая оружие.
– Ха! Если ты убьешь меня, то и сама погибнешь, а от этого не будет толку ни тебе, ни мне. Опусти нож и выслушай меня, Волчица.
Остальные его слова слились в неразборчивое бормотание. Слишком долго Руна не слышала человеческой речи. Ей трудно было понять смысл произнесенных слов. Волчица… Ее и вправду так называли?
Голос Тира доносился словно издалека. Руне казалось, что одновременно она слышит другой голос, голос Азрун, рассказывающей ей предания. Предания о Фенрире, волке, который принесет миру погибель и разрушение. Предания об Эгиле, великом воине, доплывшем до самой Англии, – Эгил был магом, в бою он мог оборачиваться волком. Предания о берсерках, героях, наделенных нечеловеческой силой, – берсерки иногда могли принимать форму волка, и тогда они выли, как дикие звери.
Руна никогда не вспоминала этих историй, кутаясь в волчью шкуру, она думала лишь о том, как ей тепло и как ей жаль тех волчат.
– Итак, – произнес тем временем Тир. – Что ты думаешь об этом?
Руна удивленно уставилась на него – она не поняла ни слова из того, что он ей сказал.
– Что? – хрипло пробормотала она.
– Я знаю, ты мне не доверяешь, – сказал Тир. – Но ты нужна мне. Мне нужна твоя помощь. Что ты думаешь о моем предложении?
Воцарилась тишина. Тир больше не смеялся. Его взгляд застыл, лицо оставалось серьезным, но вот было ли его выражение искренним, Руна не знала. Она не понимала, как он может нуждаться в ее помощи, да еще и предлагать