Он продолжал ухмыляться и одновременно жевать, сосредоточенно и с явным удовольствием. В общем, повезло как утопленнице. Если бы кто-то поинтересовался моим мнением, я бы предпочла блондина с умным, интеллигентным лицом, крепкой, но изящной фигурой, который не стал бы подвешивать женщину на крючок и с аппетитом жевать тушенку из банки, а, прикрывая меня от пуль своей грудью, говорил бы что-нибудь остроумное и приятное, желательно на тему: тебе не о чем беспокоиться, дорогая… Да… как говорила моя бабушка, с нашим-то счастьем…
Я попыталась обнаружить в нем что-нибудь положительное. Трудно это было… Ладно, у него мужественное лицо, перебитый нос придает ему необходимую изюминку, и вообще, довольствоваться нужно тем, что имеешь. Опять же, если права пословица «Сила есть – ума не надо», то при такой комплекции в голове у него, как зимой в скворечнике. Что для меня, безусловно, хорошо. Кажется, он мне подходит, решила я, вздохнула и сказала:
– Вот есть люди умные, а есть дураки, которые вечно в чужие дела лезут.
– Ага, – согласно кивнул он.
– Бывает, у человека своих дел невпроворот, а ему все мало, так он норовит чего лишнего узнать, чтобы глупой головы лишиться.
– Точно. Полно дураков.
– Я ведь и сама с трудом понимаю, что происходит…
– Это конечно…
– Если кому-то до зарезу надо, мне не жалко, расскажу…
– Вот здорово…
– Слушай, сними меня отсюда, мне же больно.
– Тебе так только кажется.
– Повезло… нарваться на садиста… Мне в туалет надо. В конце концов, ты можешь подвесить меня во второй раз. И в третий.
Он перестал жевать, извлек из-под стола мою сумку и вытряхнул содержимое на стол. Присвистнув, взвесил в руке пачку долларов.
– Откуда дровишки, деточка?
– Наследство.
– Везет. А у меня все родственники перемерли и хоть бы что оставили.
– Без понятия люди, – вздохнула я.
– Это точно.
Он поднялся, снял меня с крюка и препроводил к двери.
– Туалет вот здесь.
– А руки?
– Ловчи.
– Куда я денусь без денег?
Это подействовало, руки он мне развязал. Когда я вернулась из туалета, на плите фыркал чайник, а Алексей, человек божий, выглядел повеселевшим – наелся, значит.
– А можно руки помыть? – голосом Красной Шапочки спросила я.
– Умывальник за занавеской.
Умывшись, я покосилась на полотенце, потом выглянула и виновато поинтересовалась:
– А другое полотенце нельзя?
– Десять баксов.
– Это где же такие цены?
– Так ведь я все возьму.
– А чего тогда спрашиваешь?
Он