– В точку.
Мы вышли через пролом под открытое небо и направились к лагерю, где уже горел костерок и начал чувствоваться аппетитный запах свежего мяса, к которому сразу же рванул пёс. Так-то за то время путешествия по отсекам корабля я отслеживал всё, что происходит в лагере, с помощью скафа, с которым продолжал держать связь нейросетью, но особо этого не афишировал.
Устроившись на одном из обломков и наблюдая за работой парней, которые заносили вещи в один из ближайших отсеков, где разбили лагерь, мы с Айронсом продолжили беседовать. Вернее, он продолжил рассказывать, что с ними было после приземления.
– Значит, не успели мы отойти от жёсткой посадки и вылезти из мёртвых скафов, как появился какой-то непонятный дрон, причём боевой.
– Это «Пёс». Он охранный дрон планетарного базирования Древних. Основная специализация патрульная деятельность и защита наземных объектов. Работает как автономно, так и в составе комплекса, – пояснил я, когда сержант на секунду прервался, явно переживая снова всё, что с ними тогда было.
– Тебе виднее… Значит, жара, солнце в зените. Комбезы не работают, вода уходит с пугающей скоростью, много покалеченных, а тут этот дрон. Капрал Стон, что успел первым прийти в себя и снарядиться, при приближении дрона открыл огонь из комплекса. Фактически этим он нас спас. Тот только и успел выстрелить, пробив корпус модуля, но не попав ни в кого. Потом он опустился на песок, и капрал с тремя бойцами направился к нему, тогда-то он и рванул. Двое, включая капрала, погибли, один был тяжело ранен обломком. Выжил чудом, сейчас он в лагере на границе с пустыней, хоть обеих рук у него и нет, но он помогает в сторожевой службе. Многие у нас из таких нашли себе работу по возможности, чтобы не быть обузой. Со мной прибыли самые здоровые, а остальные остались с лейтенантом… Сам знаешь, в тяжёлых ситуациях разведка оставляет раненых с ампулами быстродействующего яда, чтобы они не были помехой в выполнении поставленной задачи. В тылу противника не до сантиментов, но здесь совсем другое дело, по возможности мы спасали всех. И спасли – как могли, но спасли. Вон, Доусон кисть руки потерял – когда дрон рванул, срезало осколком. Да и многие тогда от мелких обломков пострадали. Мне бедро зацепило, зашивали.
– Что дальше было? – спросил я, когда сержант замолк.
– Два дня находились у модуля, готовясь двинуть дальше, держались на небольших запасах воды и продовольствия, что были в спассоставе модуля, но нужно было уходить, это понимали все. Закопали в песках всё, что не могли взять с собой, включая скафы, сделали волокуши из элементов модуля, чтобы тащить раненых, и двинули в ту сторону, куда упал крейсер. Доусон запомнил направление и примерное расстояние… Повезло нам с Гаром, на третий день пути – шли ночью – он стал лаять и уводить в сторону. Послали троих разведчиков, и те, вернувшись через пару часов, сообщили, что обнаружили оазис. Даже свежую воду принесли во флягах, она нам тогда очень помогла, вода в то время закончилась. В оазисе следов других людей мы не обнаружили,