В коридоре раздались шаги, и я невольно замерла. Поднос с едой мне передали уже несколько часов назад. Навряд ли так скоро принесли бы следующий.
Сопротивляясь порыву спрятаться под одеялом, я встала. Снаружи донесся низкий голос, который неразборчиво что-то сказал, и в замке со щелчком повернулся ключ. Я расправила плечи и подняла подбородок.
Что бы сейчас ни произошло, я намерена смотреть своей судьбе в лицо. Другого выхода нет. Если начну сопротивляться, они просто выволокут меня из темницы связанную и с кляпом во рту. А если буду сотрудничать, то, возможно, мне удастся добиться допроса и объяснить все Бенедикту.
Но как только дверь распахнулась, вся моя решительность улетучилась. Нос уловил едва ощутимый знакомый запах. Зеленые глаза внимательно осмотрели маленькую камеру. Затем взгляд Бенедикта встретился с моим, и боль в груди внезапно стала настолько невыносимой, что у меня едва не подкосились колени.
Я сразу поняла, что передо мной стоял не тот мужчина, которого я знала. Потому что за знакомой внешностью вдруг промелькнуло нечто абсолютно чужое. Выражение лица Бенедикта искажено от переполняющей его ненависти, от чего у меня по спине поползли ледяные мурашки. Тело жаждет броситься в его объятия, но король определенно явился не ради того, чтобы утешить меня или даже простить.
Наоборот.
У него такой вид, будто он хочет убить меня к чертовой матери.
Пока я продолжала неподвижно стоять, его взгляд блуждал по моему телу. Задержался на разорванном кровавом платье, которое до сих пор было на мне, и отвращение в глазах, кажется, разгоралось все жарче. Я догадывалась, о чем он вспоминал: о нашем последнем вечере вместе… и моем ужасном предательстве.
Медленно закрыв за собой дверь, он шагнул ко мне, и я невольно от него отпрянула.
Я буквально чувствовала исходящую от него ненависть. Такое ощущение, будто присутствие Бенедикта выжигало воздух, лишая окружающее пространство кислорода. Под таким взглядом мне стало нечем дышать, поэтому я отвела глаза и вместо этого уставилась на его белую рубашку.
Верхние пуговицы расстегнуты, словно ему тоже казалось, что он задыхается. Однако тщательно отглаженная ткань немного не вписывалась в его облик. Бенедикт выглядел бледным и вымотанным. Небритый, волосы растрепаны.
Всего пару дней назад я бы ласково пригладила их пальцами. Теперь же, напротив, не могла вымолвить ни слова, опасаясь, что он выйдет из себя. Обратив внимание на его руки, я оцепенела. Это… кровь?
Он подошел ближе, и у меня резко участился пульс. Спина неожиданно уперлась в холодную каменную стену.
Мне