– Поняла, нянюшка. Поняла! – поторопилась заверить ее я.
– Нянюшка… – растрогалась до слез Анисья. – Давненько ты меня так не называла, деточка. Последний раз, еще когда мама твоя, лейра Нелли, была жива. Света ей в чертогах Двуликой…
Сердце сжалось от фантомной боли. Смерть матери Эления пережила давно, но все равно тосковала. И я могла ее понять, как никто другой. Поэтому боль оказалась общей и для той, чье место я, похоже, заняла. И для меня…
Теория с переселением душ стала вдруг ближе прочих.
– Анисья, что со мной случилось? – Схватила я няню за рукав, пока та не ушла.
– Ты упала с лестницы, деточка, и ребеночек решил родиться до срока. Думали, и не выдюжишь. Ты ведь лежала последнее время. Зачем только решила встать?
Память Элении тут же подкинула ответы: усталость от четырех стен, ставших темницей. От лежания на одном месте, от этой комнаты, которая ее душила. Неудержимое желание пройтись заставило подняться…
– Воздухом подышать захотелось, – ответила я слабо и напомнила: – Анисья, принеси мне сына.
– Только при условии, что вы выпьете отвар, лейра Эления, – снова перешла на официальное обращение нянюшка. – До дна! А то сил не будет ребеночка на руки взять.
Ради того, чтобы увидеть Сашку, я была готова не только выпить кружку неизвестной дряни. Впрочем, Эления доверяла Анисье, придется и мне довериться. В конце концов, зачем той мне вредить?
Поерзав, я приняла сидячее положение и вдруг осознала, что что-то сильно давит на грудь, мешая дышать. Ощупала себя руками, а затем, оттянув ворот просторной рубахи, заглянула внутрь.
– Что это? Зачем?
– Лейра Офелия приказала перетянуть вам грудь, чтобы молоко остановить.
Судя по тому, какой тугой была намотка, лейра Офелия вместе с молоком решила остановить и мое дыхание тоже.
– Сними!
– Но как же…
– Помоги мне снять повязку, я хочу покормить своего сына.
Я попыталась избавиться от нее самостоятельно, но была слишком слаба, чтобы развязать узел.
– Лейра Эления, лейра Офелия меня убьет! – принялась причитать пожилая няня, но помогла размотать тугую повязку.
– Не убьет, Анисья. Мы ей ничего не скажем. – Я заговорщически подмигнула.
Без повязки я ощутила себя свободнее, и самочувствие сразу улучшилось. А, может, подействовал отвар, что я выпила. Анисья ушла, и я, почувствовав в себе силы, торопливо встала с кровати. Поднялась и замерла, пережидая приступ головокружения. Тело побаливало и ломило примерно… везде, но я доковыляла до окна и выглянула наружу из-за занавески.
Клумбы, цветы… Ничего интересного или информативного, кроме того, что я нахожусь на втором этаже, и окна моей комнаты выходят в сад. От созерцания отвлекли естественные позывы, и я направилась в уборную. Но, пройдя мимо большого ростового зеркала, замерла и сделала несколько шагов назад, в изумлении уставившись на собственное отражение.
Девушка, которую я увидела,