– Зачем строить посреди дома такие лестницы, на которых ни черта не видно за поворотом!
– Диана! – с мягким укором сказал Диего. – Пр-рошу пр-ростить, моя сестр-ра устала после долгого пути и тор-ропится пр-рилечь.
– Хотел бы я так уставать, – горестно фыркнул постоялец и, прихрамывая, направился к двери. Уикхем проводил его задумчивым взглядом и стал подниматься.
– Ты все же поостор-рожнее в следующий р-раз, – заметил он, когда они достаточно удалились от любопытных ушей в зале.
– Ох, ну ладно, я извинюсь перед ним при встрече.
– Интер-ресно, что он тут делает.
– Отдыхает, наверное, или едет из Лиде в порт, или наоборот. Какая нам разница?
– Большая. От него р-разит магией, как сивухой от пор-ртового пьяницы.
– Однако, – присвистнула Диана. – А ведь мы и осмотреться-то не успели… хотя, может, он местная достопримечательность?
– Может, – процедил Диего. – Но я бы не надеялся. Вр-ряд ли местный знахар-рь станет р-разговар-ривать с илар-рским акцентом.
Натан вышел из портала, поставил на пол чемодан, прислонил к нему топор и вдохнул полной грудью воздух родины. Его вторая поездка в Эсмерану (из первой он год назад привез Уикхемов) вместо нескольких недель затянулась на месяцы, но Бреннон остался очень доволен результатами. База Бюро в Сан-Хосе получила официальный (хоть и секретный) статус, и не без некоторых усилий удалось достичь определенного взаимопонимания с эсмеранской инквизицией. В немалой степени этому поспособствовало то, что Натан лично зарубил топором нескольких гулей, которые едва на отобедали главой инквизиции, после чего оный глава, немного отправившись от сердечного приступа, организовал Бреннону тайную аудиенцию с премьер-министром Его Католического Величества. Аудиенция также прошла более чем успешно, и бывший комиссар смог наконец вернуться домой, к делам.
Натан повесил на стену топор, подарок Лонгсдейла, и принялся распаковывать чемодан. На столе в кабинете высилась гора корреспонденции: Маргарет пересылала ему письма, но их приходило так много, что стоило отвести взгляд – и гора мигом вырастала вдвое. Экс-комиссар с досадой подумал, что бесконечное чтение – это главное его занятие на посту главы Бюро.
«Мог бы с тем же успехом уйти на пенсию и устроиться письмоводителем».
В дверь одновременно постучали и заскреблись. Натан крикнул: «Да!» – несколько расстроенный тем, что ему даже чемодан разобрать не дают, и в кабинет ворвались двести фунтов собачьей радости. Псина ринулась к Бреннону, бешено размахивая хвостом, вскочила на задние лапы, впечатала его передними в стену и от всей души облизала.
– Фу, Кусач, фу! – со смехом воскликнул Натан, полушутливо пихая пса в пузо. Собака тут же упала на бок, перекатилась на спину и преданно уставилась ему в глаза. Экс-комиссар присел на корточки и почесал брюхо пса. Кусач счастливо заскулил, не переставая елозить хвостом по ковру.
– Он соскучился, – улыбнулась Маргарет. – Да и мы тоже.
Она