Хантер ехал все дальше в фэйрбриджский лес. Еще с переезда его тянуло сюда: возможно, из-за покачивающихся, зовущих в чащу ветвей, возможно, из-за шепота листвы и шороха лесной подстилки. Он заходил глубже, туда, где шумел ручей, и смотрел, как прыскают в разные стороны головастики.
Шагах в тридцати за деревьями, на краю большой поляны, однажды обнаружилась ветхая заброшенная хижина. Когда Хантер впервые открыл дверь, то из-за темноты не увидел ничего, кроме тьмы, готовой поглотить его. Во второй раз, когда из-за его плеча лился водянистый утренний свет, он увидел в углу лук и колчан, полный стрел. Хантер не прикоснулся к ним, однако, когда он пришел в следующий раз, они стояли на том же месте, покрытые толстым слоем пыли. Минуло несколько месяцев, и он решил, что лук и стрелы предназначены для него.
В последующие лет семь он то и дело наведывался в лес и в хижину – входил в ее тишину, чтобы подумать, подышать. Пострелять в стволы деревьев, зажмурившись, слушая глухой стук попадания в цель.
Вот и теперь Хантер аккуратно съехал с дороги на травянистую прогалину и припарковался у огромного дерева, треснувшего пополам. Именно оттуда гладкая тропинка вела прямиком к хижине.
Коди бежал на пару шагов впереди, перепрыгивая через торчащие корни.
– А знаешь, отчего это место называется Молниевый ручей?
– Отчего?
– Много лет назад во время грозы молния ударила прямо сюда. Появилась трещина в форме змеи и прошла через весь Фэйрбридж. Потом дожди залили ее водой, и образовалась протока.
– Ого, – воскликнул Хантер. – Откуда ты знаешь?
– Нам мисс Джордан рассказывала. Она тогда была подростком.
Лук был чересчур большим, чтобы Коди мог с ним управиться, но его это не смущало. По большей части ему хотелось ощутить его в руках, услышать гул тетивы, когда при помощи Хантера ему случалось выстрелить. Всегда было так. Они приходили сюда, чтобы побыть среди высоких трав, послушать чириканье птиц. Коди пару раз пробовал выстрелить, а потом просто сидел на траве и любовался Хантером.
Одна за другой его стрелы попадали в серые стволы и ветки, торчавшие под причудливыми углами, – всегда ровно туда, куда он целился. Всякий раз, накладывая на тетиву новую стрелу, он замедлял дыхание и ждал паузы между ударами сердца, когда все замирало. Хантер наслаждался, как выстрел отдавался гудением тетивы, подрагиванием корпуса, дрожью в пальцах. И с удовольствием слышал: ш-ш-ш-шт – это значило, что стрела нашла цель.
Даже с закрытыми глазами он попадал в любую мишень. Мог с точностью предсказать траекторию стрелы, видел, куда ее направит ветер, куда она полетит и где