А вода… её я никогда не боялась и могла плавать часами. Даже не помню, учили меня тому или я сразу умела. А как–то на пляже ко мне обратилась одна старушка и назвала русалочкой за то, что я без устали ныряла с пирса и, казалось, только заряжалась силой, а не теряла её в морской воде, как остальные.
Что ещё было в моём сне? Пейзаж не вызвал никакого удивления. Я буквально не заострила на нём особого внимания, словно видела не раз. И точно знала, что узкую полосу берега закрытой бухты затапливает. Не столько из–за зелени на каменных сводах. Я просто знала.
– Мамочки! – выдохнула недоверчиво. – А ведь действительно! Я жила там, в мире сайрен. Потому так люблю воду, хотя моя основная стихия – огонь. И вода меня любит, очень любит. Каждый раз когда я оказываюсь в море, оно предлагает мне ауромо. В любых количествах! А ведь Рагнар говорил, что найти его – большая удача. И когда жила на Земле, всегда обожала ездить на море или речку, могла часами не вылезать из воды, даже совершенно ледяной. И никогда не болела после. А мама… сайрена, которую я считала матерью, тоже часами плавала. И за меня не переживала – видимо, была уверена, что ничего со мной не случится.
Пока я говорила в памяти возникали десятки ситуаций, подтверждающих теорию. Особенно вспомнился случай, когда я сильно заболела и врачи не могли установить диагноз, зато прописали килограммы таблеток. Лжемать тогда увезла меня на море и велела плавать, пока мне не станет лучше, сама же стояла в шубке на берегу. И я выздоровела! И всю жизнь верила, что это из–за термического шока. Хотя… нет, об этом я тоже только сейчас вспомнила, а много лет воспоминание было недоступным.
– Захотелось прогуляться в мир сайрен, – со зловещей улыбкой произнёс наставник. – Что же там такого произошло, что мать посчитала более безопасным отправить тебя с няньками в другой мир? Ох, интересная ты загадка, Алессаль. Очень интересная.
Посмотрела на Маэстро. Он расхаживал вдоль учебной доски и был определённо взволнован. Разве это свойственно личам? Может, в мире сайрен он тоже бывал и спрятал там свой… забыла, как называется этот футляр для души? Или за меня переживает, как учитель за ученицу?
– А почему вы уверены, что мама меня спасала, а не избавлялась от ненужной обузы? – задала я вопрос нейтральным тоном, хотя на самом деле сидела, боясь шелохнуться. Слишком много во мне было сомнений, слишком много недоверия и подозрений. Я уже лишилась одной матери и теперь страшно боялась привязаться к другой, даже не зная её. Не помня. И когда признавалась Рагнару, что не испытываю к истинной матери чувств, не лукавила. Я заперла сердце на амбарный засов, ещё сверху монтажной пеной все щели заделала, чтобы не позволить себе ни единой эмоции, пока не уверюсь, что это безопасно.
– Сайрены – древняя раса, и как у любой древней расы у неё есть слабая сторона – дети. Чем сильнее становятся женщины, тем больше у них амбиций и тем меньше желания рожать и воспитывать детей в молодом возрасте. А позднее уже не