Нормальные и экстремальные условия
В западной культуре с раннего детства человека приучают ограничивать свои эмоции – как отрицательные, так и положительные. И если двухлетние дети еще могут громко плакать или капризничать, кричать или подпрыгивать от радости, хлопать в ладоши или прыгать в объятия взрослого, то уже к 6–7 годам родителям удается приучить детей подавлять такую непосредственную экспрессивность в нормальных условиях жизни.
Стадион Уэмбли. Кубок Англии, 1938
Уполномоченные люди просят футбольных болельщиков не приближаться к кромке поля.
В итоге стихийная радость и громкое восхищение начинают смущать самих малышей – из-за того что подобные проявления чувств считаются «детскими», большинство детей старается их сдерживать. Вместе с тем существуют особые обстоятельства жизни, когда непосредственность эмоций не только не подавляется обществом (и собственным сознанием индивида), но и активно приветствуется, – хотя в повседневной жизни она была бы совершенно неуместной.
Это и праздники – когда даже на улице можно прыгать от восторга и кричать под залпы салюта, петь песни и громко смеяться. Это и домашние торжества, к примеру день рождения, когда, по словам американцев, даже «требуется» такого рода эмоциональная экспрессия. Это и футбольные матчи, где, конечно же, рев болельщиков помогает любимой команде… Все эти и многие другие состояния и условия существования человека обозначаются в хроматизме как экстремальные условия или состояния жизни. И как мы увидим далее, цвет является вполне надежным референтом обоих (нормального или экстремального) состояний.
Удобство использования цвета в качестве такого референта было замечено практически во всех культурах и широко использовалось в самых различных жизненных ситуациях. Так, например, по данным театрального художника и искусствоведа Аллы Черновой, замечания Шекспира (на эскизах художников к придворным спектаклям и в ремарках к маскам) показывают, что один и тот же цвет мог означать и противоборствующие вещи. Современники же Шекспира обладали способностью воспринимать огромное количество цветовых различий, создавать новые варианты цвета, соотносить их названия с языком цветовых символов и подчас доводить сами символы до обозначения различных состояний и условий жизни.
В. Г. Кульпина[2] также отмечает важность учета условий, при которых анализируется семантика цвета. При этом цветообозначение внешности человека, согласно выводам Кульпиной, – это гендерно обусловленное явление: целый ряд цветовых