На этом месте пан Фабисяк принял решение передать слово пани Людгарде. Молодая учительница осушила стакан воды, подсунутый Качмареком, смахнула слёзы и дрожащим голосом изложила собравшимся следующее:
– Компоненты для первитина долго искать не пришлось – часть их в достаточных количествах присутствовала в школьной лаборатории, а недостающие элементы были куплены мною у годами проверенного барыги. Он подрабатывает, кстати, заместителем начальника отдела по борьбе с распространением незаконных веществ быдгощского полицейского управления.
– Думаю, я знаю, о ком идёт речь. – Снова к неудовольствию Качмарека свой рот открыл пан Людвик. – У него полгорода отоваривается.
– И ведь оказалось куда выгоднее, чем покупать те же дрожжи и сахар. – Будто оправдывая себя и подопечную, не поленился вставить в разговор свои пять грошей пан Фабисяк.
Пани Людгарда чуточку подумала и решила не отвечать ни Смыку, ни тем более пану Тадеушу на их ценные замечания и продолжила дачу показаний. В отличие от теперь уж навсегда восьмидесятилетней Малгожаты Форемняк, у молодой учительницы помимо работы были и другие не менее важные дела, о которых она, конечно же, рассказывать не будет, потому как, во-первых, со случившемся они никоим образом не пересекаются, а во-вторых, ей, по-женски, непонятно, почему в Польше до сих пор не легализовали проституцию.
– Так вот, чтобы не сорвать коллегам праздник, я, втайне от руководства, подключила к работе учеников…
– Что вы сделали?! – Хором спросили Смык, Качмарек и пан директор.
– Да!!! – Людгарда сопроводила ответ кивком головы. – Но меня оправдывает то, что им были поставлены пятёрки в четверти. А ещё они считали, что синтезируют аспирин. А ещё я могла бы умолчать об участии в процессе детей, но, боюсь, это обстоятельство может быть как-то связано с тем, что произошло дальше.
Руками тех же мальчишек и девчонок полученный порошок прессовался в таблетки под неусыпным контролем трудовика Бартика. Правда, там всё ограничилось тройками по поведению – наглотавшись поднявшейся пыли, детишки развеселились, преисполнились и разобрали на мелкие детали пятитонный токарно-винторезный станок. Трудовик Бартик не мог им помешать, так как и ему самому в тот момент было очень весело.
– Многое становится понятным. Я уже сообщил Бартику, что он будет уволен, если не соберёт станок обратно. – Вмешался в рассказ пан Фабисяк. – И по дошедшей до меня информации, он уже подыскивает новое место работы.
– Это что же такое получается?! – Возмутился неприлично отъевшийся Мулярчик. – И за безобидный сон на рабочем месте и за стотысячные