Непристойные предложения, украшающие жизнь. Зарисовки из жизни. Григорий Ан

следить за собой – одеваться в чистое. Стали гоголем ходить. Вечерами после работы наперебой мы приглашали девушек на чай к себе. Появилась первая и, правда, последняя, пара. Юноша – практикант и, скромная, с внутренним каким-то достоинством, прекрасно понимающая, что она ослепительно красивая, девушка. Я любил разглядывать и изучать её -старался аккуратно, чтобы не вспугнуть или поранить её, не оскорбить её мир ненароком. Откровенно любовался ею. Старался не обращать внимание на щемящую боль в сердце – она уже выбрала своего парня. И это свято. Темненькая, с карими глазами бездонной глубины и роскошные волосы. Какая точеная фигура и какая плавная походка. Как на фото свыше. Все мужское наше население восхищалось ею. Это было очевидно видно. И такое творение, видим же, любит этого мальчика. Зависть – плохая штука. Но было завидно, точно.

      Через десять дней наступило у парня время уезжать – закончилась практика. До сих пор не понимаю, почему он ради неё не остался доработать дальше. Не ценим мы по молодости дары от жизни – самоуверенность юношеская плохая черта.

      Она провожала его – из глаз текли крупные бриллиантовые слезы. Не видел бы – не поверил бы. Это же не конец – они же встретятся после? К чему такие проводы. А парню в гордость – нравилось ему смотреть, как убивалась по нему красавица. Он успокаивал, что-то говорил на ушки, улыбался. Мы все украдкой наблюдаем за ними. Благо у нас как в казарме: 20 кроватей в ряд. Захочешь – не уединишься.

      Он уехал на следующее утро. Девушка в печали. Работа и заботы выветривают грусть. Через неделю она уже начала улыбаться и опять над миром появилось солнышко. Мне удалось пообщаться с ней: красива, к тому же она умна, остра на язык. В наблюдательности ей не откажешь. Но она королева душ и сердец – ей нужны поклонники и не просто поклонники. И нужна к тому же тайна. Мы, никто среди нас, не могли этого дать – она это видела, понимала. Всегда на виду и днем и ночью – я сам это прекрасно понимал, тем более, она. Жаль было сознавать, что это буду, скорей всего, не я. Видел по её глазам – пришло время выбора…

      …Это случилось за два дня до окончания нашей полевой вахты. Работал с нами водитель – высокий, черный и глазастый, как цыган. Мы – земляки. Ночью завелась его машина и он уехал в поле, во тьму, на час… И этот час во мне все замерло и умерло. Мир вырезался из памяти, как кинопленка: было – нет – было.

      …Прекрасно понял – мне не нужно было ничего говорить…

      Нет, пришел ко мне утром, отозвал в сторонку и шепнул: «Она выбрала меня, вчера, ночью!» Глаза его сияли так, будто выиграл миллион рублей. Образовалась на сердце глубокая рана. До боли сжал кулаки.

      …Сам удивляюсь – зачем? Ничего же было. К чему рана? Странно. Никто никому ничего не должен. Властительница сердец только пошалила – ей же скучно. И она во всем права, она берет от жизни то, что может брать в легкую. А все равно больно…

      Что бы вы сказали? Мой ровный голос произнес: «Знаешь, а мне все равно».

      Обманывал