Я снова посмотрел на погибшего парня. Меня удивило моё спокойствие. Я стал свидетелем необратимой трагедии, но у меня было такое чувство, что я уже наблюдал подобное, и хорошо знал, как действовать, если бы здесь были живые. Откуда я знаю, как проверять сердцебиение по шейной артерии? Но я умел это делать. Смерть водителя я определил безошибочно одним взглядом, и я был абсолютно уверен в этом. Откуда у меня такой опыт? Но теперь этим людям ничем не помочь. Ярослав Соколов так и не доехал до нового места своей жизни, туда, куда вела эта дорога.
Я, вдруг, снова осознал, что я подвергаюсь преследованию, что мне надо бежать и скрыться. Чувство преследования снова надвигалось на меня, как туча, и я совершенно точно знал, что это не психоз, а действительность. Пока я стоял на месте катастрофы и никуда не двигался, нечто приблизилось ко мне, и я это остро чувствовал. Мои непонятные, но очень убедительные чувства подсказывали мне, что нужно укрыться, спрятать себя, потому что вечно бежать я не смогу (и долго ли я уже бегу?). И мне не помогут глубокие пещеры, или лесные берлоги, физическое укрытие меня не спасёт. Мне нужно спрятать себя… в другой личности. У меня возникла догадка, что моё беспамятство – это моя невидимость. Имея память, я становлюсь видимым для кого-то, или чего-то, что существует в моей памяти. Я избавился, или меня избавили, от моей памяти, что бы я смог откуда-то вырваться, и убежать. Это спасло меня… Но я снова в сознании, и новая память копится в моей голове – с момента обретения себя идущим по этой дороге. Я снова видим, хотя ещё слабо – потому что я не помню себя. И не должен вспомнить, иначе это погубит меня. Я должен стать кем-то другим.
Фотография в паспорте была словно моя. Общее сходство было достаточно большим. Но, конечно, разницу здесь увидит кто угодно. Но и сходство увидит тоже. Увидев сходство, люди всегда пренебрегают отличиями. Откуда я это знаю? Может быть, просто верю в это?
Передо мной встал выбор. Я сейчас могу стать Ярославом Соколовым, и что тогда будет дальше, я не знаю, но, если меня признают за такового люди, я смогу скрыться, хотя бы на время. Настоящему Ярославу эти документы уже не нужны… Но если я заберу документы, чтобы выдать себя за Соколова, то его не смогут опознать, и родные могут никогда не узнать, что с ним стало, и где он пропал. Автомобиль, на котором его везли, был автомобилем такси, значит водитель – таксист, и для Соколова человек чужой. Следовательно, опознав водителя, всё равно невозможно будет опознать его пассажира без документов.
Правда когда-нибудь всплывёт… Когда-нибудь… А мне нужно действовать сейчас. И я решил. Сложив документы обратно в конверт, я засунул его за ремень, и поднял валявшийся рядом телефон