В поисках полутонов. Ольга Двизова

описали и забрали все имущество. По рассказам бабушки, даже вытащили пеленки из-под малышки в люльке. Хозяйство было разорено, и молодая семья с маленьким ребенком была вынуждена переехать к родителям Аксиньи. Каким-то образом до них дошли слухи о том, что Алексея должны арестовать, и его спрятали в подполье с двойной стеной. Когда пришли с арестом, его не нашли. Он просидел в подполье несколько лет, но потом, не выдержав, пошел на лесоповал, где не требовались документы. Началась Великая Отечественная война. У бабушки в 1941 году родилась моя мама. Дедушка ушел на фронт, он не погиб, вернулся раненый, но живой, и даже работал еще какое-то время обходчиком на железной дороге.

      Вот такие интересные судьбы были у моих предков. Эти истории записаны по воспоминаниях тех, кого я близко знала, с кем долго общалась – моих бабушек, которые оказали сильное влияние на мое воспитание, становление, развитие. Будучи верующими, они и меня крестили, хотя родители были атеистами в свое время. Ходить в церковь, молиться и верить в Бога в пятидесятые-восьмидесятые годы было не модно, не популярно и даже опасно, это могло отразиться на их работе.

      Вспоминаю, как мои бабушки молились. Это были долгие молитвы перед сном. Они вставали на колени перед иконами и молились о здоровье своих потомков – детей и внуков. Просили дать им долгие счастливые годы земной жизни. Для меня это все было так привычно, но непонятно. И только спустя многие годы, когда сама я встала на колени и начала молиться о здоровье своих детей и внуков, я поняла своих бабушек, почувствовала, каково это иметь потомков – тех, кто будет после меня. Я уверена, что придет время, не станет меня и мои дочери будут так же молиться о своих детях, внуках и правнуках.

      Часть 2. Живопись

      Живопись не рассказывают, на нее смотрят.

      Огюст Ренуар5

      Живопись словно музыка. Ее надо смотреть в оригинале, как и слушать мелодии – здесь и сейчас… На эту мысль меня натолкнули строки из произведения Михаила Жванецкого6: «Давайте рассуждать о крахе и подъеме Голливуда, не видя ни одного фильма. Давайте сталкивать философов, не читая их работ. Давайте спорить о вкусе устриц и кокосовых орехов с теми, кто их ел, до хрипоты, до драки, воспринимая вкус еды на слух, цвет на зуб, вонь на глаз, представляя себе фильм по названию, живопись по фамилии, страну по „Клубу путешествий“, остроту мнений по хрестоматии».

      Что для меня живопись? Свобода цвета. Свобода самовыражения в цвете. Это прежде всего цвет, не форма. Я хотела бы писать именно так. Но пока, к сожалению, плохо получается. И с формой, и с цветом. Поэтому утешаю себя мыслью, что главное – это путь к цели, а не сама цель. Так проще принимать неудачи с этим самым цветовым самовыражением. «Может быть со временем распишемся…» – утешали мы себя в начале пленэра, приезжая в Горный7 с одногруппниками, в начале