– Это сахар-рный завод в Йорд-берге! – кричали петухи. Мальчик вздрогнул, сидя на спине гуся. Он должен был бы узнать это место, потому что оно находилось не так уж далеко от его дома. Но он его почему-то не узнал.
Здесь он год назад работал сторожем; но, конечно, ничто не было в точности таким, как он его запомнил, такого не бывает, когда смотришь на это вот так – сверху вниз!
И подумай! Только подумай! Девочка-гусыня Оса и маленький Матс, которые были его товарищами в прошлом году! Действительно, мальчик был бы рад узнать, были ли они всё ещё где-нибудь поблизости. Представьте, что бы они сказали, если бы заподозрили, что он пролетает над их головами!
Вскоре Йордберга скрылась из виду, и они отправились в сторону Сведалы и озера Скабер и обратно через монастырь Герринге к Хакебергу. За один этот день мальчик увидел в Сконе больше, чем когда – либо прежде – за всю свою прощлую жизнь.
Всякий раз, когда диким гусям случалось наткнуться на каких-нибудь ручных гусей, они веселились вовсю! Они очень медленно летали над ними и кричали вниз: «Мы направляемся к холмам! Вы летите с нами? Вы не хотите лететь с нами?»
Но ручные гуси отвечали им:
«В нашей стране всё ещё зима. Вы улетаете слишком рано. Летите обратно! Летите обратно!»
Дикие гуси спустились ниже, чтобы их было немного лучше слышно, и позвали: «Идите сюда! Идите сюда! Мы научим вас летать и плавать».
Тогда ручные гуси разозлились и не ответили им ни единым кликом.
Дикие гуси опустились ещё ниже – пока почти не коснулись земли, – затем с быстротой молнии поднялись, как будто были ужасно напуганы.
«О, о, о!» – восклицали они, – Эти твари никогда не были гусями. Они прикидывались! Они были всего лишь овцами, они были всего лишь овцами».
Те, что лежали на земле, были вне себя от ярости и визжали:
«Да будьте вы все прокляты, все расстреляны, все вы! Вся ваша гоп-компания!»
Когда мальчик услышал все эти передразнивания, он рассмеялся. Потом он вспомнил, как плохо у него всё сложилось, и заплакал. Но в следующую секунду он снова рассмеялся.
Никогда прежде он не мчался, никогда прежде он ни гарцевал на спине птицы так быстро, как сейчас, а скакать быстро и безрассудно – о, как это ему всегда нравилось! И, конечно, он никогда и мечтать не мог, чтобы летать в воздухе, где так свежо и такой бодрящий холодок вокруг, как там, наверху; или что от земли поднимается такой тонкий аромат смолы и нагретой за день почвы. Нет, он никогда не мог даже мечтать и вообразить, на что это может быть похоже – парить так высоко над землёй. Это было всё равно что улететь от печалей, неприятностей и досад любого рода, о которых только и помышляют люди.
Акка из Кебнекайсе
вечер
Большой ручной гусак, который никого не послушался и последовал