5. Сом людоед.
Мы с мамой сильно устали, за неделю наших путешествий в гостях у родственников в Грозном. Когда приехали на поезде на станцию Гудермес и оттуда шли несколько километров пешком через старый автомобильный мост. Еле ноги дотащили до речки на левом берегу возле своего дома.
Помыли в речке ноги с дороги и в развалку пошли к себе в дом. Там прямо с порога прошли к своим кроватям. Разделись и сразу легли спать. Нам было не до разговоров и не до хозяйства.
Проспали мы почти сутки. Не знаю, как мама, а проснулся только во второй половине дня. Мог спать и больше, но мой желудок урчал и требовал кушать.
Поэтому прямо с постели отправился под навес к умывальнику, а оттуда бегом к русской печки, которая стояла во дворе. Летом все наши соседи и квартиранты беженцы-евреи, вместе с нашей семьёй готовили пищу и пекли хлеб. В холодное время года мы пользовались русской печкой, которая стояла у нас большой комнате между спальнями.
Когда топили печку, то её горячие стенки обогревали сразу три спальни и большую комнату, которую называли зал.
Русской печкой в доме пользовалась наша семья и семья евреев-беженцев. Дети обеих семей в холодное время года валом спали на верху русской печки.
До холодов было ещё далеко. Дети обеих семей и наших соседей постоянно таскали что-нибудь вкусненькое из русской печки. Никто из взрослых нас не гонял за наши кошачьи повадки таскать и чугунков лакомые кусочки. Мы все были дети, рождённые сразу после войны с фашистами.
В городах магазины пустые и в сельской местности не у всех имеется своё домашнее хозяйство. Поэтому наш относительно богатый с хозяйством двор был открыт для всех соседских детей.
– Шурка! Иди разбирать наш манеж, – кричали мне друзья по детскому манежу. – Нам разрешили разобрать манеж на дрова. Будет чем печку топить и на костре шашлыки из барашка жарить.
– Сейчас приду! – кричу от русской печки. – Только наемся, чтобы силы набраться. Сутки ни ел.
Наевшись от пуза в развалку пошёл в сторону нашего бывшего манежа. Мы давно выросли с этого манежа. Постоянно выбирались из манежа тайком от родителей, чтобы стащить что-нибудь из русской печки.
Несколько раз во время драк между собой в манеже мы буквально разваливали манеж на части. Родители собирали наш общий манеж. Но мы обратно ломали своё заточение.
– Хватит! Надоело мне ремонтировать манеж, – сгоряча, сказал мой отец, когда мы в который раз разломали манеж. – Наши дети выросли! Надо манеж разобрать на дрова. Здесь много досок.
Наверно, кто-то, из родителей доверил детям инструмент или дети воспользовались отсутствием родителей и стащили из кладовки инструмент, чтобы самостоятельно разобрать на дрова наш манеж в отсутствии родителей?
Пока родители не передумали и вновь собрали манеж к нашему заточению. Почти два года мы ползали