Диана насильно вытолкнула меня из своей головы.
– Он не реагирует на внешние раздражители? – обратилась к Камилле она, не ответив мне.
– Он овощ, – хладнокровно ответила Камилла.
– В твоих силах помочь ему! – настаивала я, снова ворвавшись в мысли Дианы.
Она резко затормозила.
– Простите, – Диана задержала дыхание. – Соня, сядь за руль, – на выдохе сказала она, вылезая из машины и тяжело дыша.
Я вылезла следом.
– Прекрати так делать! – прошипела она, проходя возле меня.
– Пообещай, что поможешь ему… – умоляла я.
– Эта идея пришла к тебе, когда ты первый раз залезла к ней в голову? Или это Ева натолкнула тебя на эту мысль?
– Пожалуйста…
– Какое будет объяснение этому удивительному воскрешению? Возвращение блудной дочки? Чудо?
– Мами…
– Сядь за руль! – огрызнулась Диана.
– Я не могу ещё и его потерять… Когда тебя не станет, у меня никого не будет! – быстро затолкала в её голову я, прежде чем Диана набралась сил и выстроила стену.
Она забралась на заднее сиденье.
– Простите, у меня давление скачет, – оправдалась перед ничего не понимающей Камиллой.
Я села за руль. Диана редко позволяла мне водить: я пренебрегала правилами дорожного движения, а когда меня останавливали гаишники, залезала им в голову и улаживала все проблемы своими силами.
– Будь осторожна, – попросила Диана. – Баш на баш.
Я победно улыбнулась. До клиники ни разу не превысила скорость и внимательно следила за дорогой.
На ресепшене нас ждал Давид Хансон. Он был ещё симпатичнее, чем я представляла его по описаниям Евы в её дневниках. Его глаза засияли, когда он увидел нас, входящих в клинику. На мне он задержал свой взгляд дольше всех. В его мыслях я прочитала то же, что и в мыслях Камиллы, когда она впервые увидела меня: никто из них не сомневался, что я дочь их сына и Евы. Но в отличие от Камиллы он с грустью и нежностью вспоминал о маме.
– Камилла уже обмолвилась, что я очень похожа на отца. – Я подошла к Давиду и протянула ладонь: – Меня зовут Соня.
Рядом стоявшая Камилла вздрогнула, когда услышала своё имя.
– Ты же не против, если я буду называть тебя так? – Я обернулась к ней и подмигнула. – Или тебе больше нравится «бабушка»?
Давид как будто потерял дар речи: молча уставился на меня, сжимая протянутую ладонь.
– А такого красавчика у меня язык не повернётся называть дедом!
Диана рассмеялась, но её смех прозвучал слишком наигранно и неуместно.
Давид выдохнул и произнёс:
– Камилла не предупредила меня, что моя внучка такая взрослая и такая красивая… А вы, предполагаю, Диана?
Я уловила в его мыслях интерес. «Ба, а ты не растеряла свой шарм!» – забралась в её голову я.
Диана