– Их клеточные матрицы слишком деградированы для реальной работы. Жизнеспособные материалы извлекаются только при полной активации гемосинтетических процессов.
Генрих сглотнул, его лицо слегка побледнело, но он по-прежнему молчал.
– Что? Хочешь возразить про несовместимость группы крови? – Алекс наклонился чуть ближе, его взгляд стал ещё острее. – Век тканевого редактирования и молекулярной конверсии, друг мой. CRISPR-Zeta корректирует несовпадения за доли секунды. Любой материал можно адаптировать к потребностям системы.
Он снова откинулся, позволяя своим словам осесть в воздухе.
– Теперь ты понимаешь? В этой цепочке никто не задумывается о моральных аспектах. Это не медицина. Это индустрия переработки.
Генрих помолчал, ощутив, как внутри него зарождается холодок. Слова Алекса звучали слишком уверенно, чтобы быть просто домыслами.
– Так значит, лечебницы … – голос Генриха дрогнул от озарившей его догадки. – Вот почему вы сбежали?
Алекс кивнул, тяжело вздохнув.
– Да, – произнёс он обречённо. – Глория как-то рассказала нам о биоматериале и о том, откуда он берётся. Сначала это звучало как незначительная деталь, о которой она сама, похоже, не думала слишком серьёзно. Но когда мы начали складывать факты… Видели, как некоторые пациенты просто исчезали из лечебниц, особенно те, у кого не было родственников или кто считался "бесперспективным"… Мы поняли, что происходит.
Генрих замер, не зная, что сказать. Догадка, только что казавшаяся фантастической, обрела пугающую реальность.
– Решение бежать далось нам нелегко, – продолжил Алекс, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. – Но остаться означало стать… запасной частью. Даже если мы пока "годны". Это только вопрос времени.
– А система? Она же должна защищать людей… лечить… – пробормотал Генрих, пытаясь осмыслить услышанное
– Система заботится о функционировании, не о людях, – горько усмехнулся Алекс. – Для неё мы просто ресурсы.
Генрих был ошарашен услышанным. Он никогда раньше не задумывался о тёмной стороне системы, считая, что нейросеть служит не только интересам правящей верхушки, но хотя бы отчасти заботится о простых людях. Ему казалось, что этот технологический мир совершенен – построен на взаимной выгоде и поддержке.
Но теперь, сопоставляя факты, он начал замечать закономерности. Всё, что делалось, всё, что предлагалось, – несло одну цель: контроль и извлечение максимального КПД от каждого человека.
Медицина? Она не лечила – она поддерживала функциональность. Программы, оптимизирующие здоровье, лишь делали людей сильнее, чтобы те могли работать больше и продуктивнее. Искусственная нейропрокачка мозга? Её восхваляли как революцию, которая позволяет избежать многолетнего обучения, но разве это было на благо личности? Нет, это был способ создавать сразу «готовых специалистов» – шестерёнки в огромной машине.
Даже виртуальные капсулы,