– Теперь, когда со знакомством покончено, я прекрасно осознаю, куда попал…Нет, чёрт возьми! Я в тупике! Может, объясните, что к чему?
– Отчего ж не объяснить? – старик лукаво ему улыбнулся. – Ты, Пересвет, в деревне нашей. Боги нарекли её Любозень. Живём мы подле реки Ягоды. Избы наши обращены к ней, родимой. Лес окрест зовётся Кудесье. В нём-то она и протекает. Правда, малость вглубь пройти надобно, место у нас такое, неудобное. Зато Матушка-Земля даёт знатный урожай.
Пересвет напряжённо свёл брови на переносице, стараясь осмыслить информацию, которую вылили на него сейчас, как ушат холодной воды. Снова. От внимательного взгляда старика это не укрылось.
– Твоя среча, добрый молодец. Попади ты к соседям нашим, стезя была б едина – в Навь. Испужался воинов Любозени?
– Зришь в корень, старче, – не без доли сарказма ответил Пересвет.
– Ведаю, об чём узнать жаждешь: отчего баешь по-нашему.
– Откуда ты…, – искренне удивился Пересвет, – Верно. Половину слов я не понимаю, конечно, но всё-таки многие похожи на слова из моей эпохи.
– Перетолмачить могут токмо боги. Слава Роду Всевышнему, даруют они ваш язык нам и наоборот. Докамест ты не пришёл, так и было. Услыхал я, как баешь, диву дался. Иные запредельцы с нами глаголили токмо по-нашему. А ты сбил меня с панталыку.
– То есть?
– Выходит, Пересвет, оказия случилась у наших богов. Баешь на двух языках теперича. И нас понять в силе.
До запредельца дошло, что всё это похоже на сбой в работе программы-переводчика: половину переводит, как положено, а половину коверкает. «Глюк, в общем», – с досадой заключил для себя Пересвет. Его непривыкший к из ряда вон выходящим случаям мозг судорожно пытался сообразить, как произошло перемещение, и что сделать, чтобы вернуться в родной век. Из раздумий Пересвета вырвал мягкий голос старика:
– Вызволим, соколик. Покумекать надобно…А ты покамест здеся останешься, в избе моей.
– Семье не помешаю? Неудобно как-то…, – Пересвет обвёл неуверенным взглядом просторную избу.
– Я один живу. Род волхвов наследков не имеет. Оставляю тут запредельцев, ежели нагрянут.
Пересвет встрепенулся, услышав о других коллегах по несчастью.
– И многие здесь жили? – с интересом спросил он. – А главное – куда ушли?
Старик нахмурился, погладил густую бороду, и снова заглянул в глаза гостя с едва уловимой тоской. Сейчас Пересвет успел лучше рассмотреть эти покрытые пеленой увядания глубины мудрости,