Русского звали Вадик, и по официальной версии ногу ему сломали негры в кубинской культурной столице – Сьенфуэгосе. В два часа ночи, при численном перевесе в пять человек: наших было двое, их семеро. По его словам, негры всегда нападают только в таких случаях – когда их больше. Довольно странно, конечно, найти каких-либо агрессивных людей в этом спокойном городе, да еще в виде банды негров. Карлос, тот еще чертов расист, всегда говорит: Сьенфуэгос очень культурный город, мало негров. В общем, либо надо было очень сильно выделываться, либо кто-то здесь врет. Но мне с Вадиком точно детей не крестить, так что я сделала вид, будто верю каждому слову.
Мы проболтали около получаса, потом Вадик пригласил нас всех прийти выпить к нему с приятелем через пару часов. Живут они у Мирты, я и сама там останавливалась не раз. Шикарная квартира, туда всегда приятно вернуться. Что ж, съездила домой оставить ноутбук и переодеться, вернулась за Иви. Но она приготовила ужин, чтобы покормить Карлоса, Кирилла и меня, и уже никуда не хотела идти. Карлос тоже устал, так что после ужина мы с Кириллом пошли в гости вдвоем. Идти было минут десять, за всю дорогу мы не проронили ни слова. Даже у меня был насыщенный день, а Кирилл-то успел смотаться в Виньялес и обратно! Тут бы уже упасть замертво, но это Куба, и мы как ни в чем не бывало идем в гости. Я подозревала, что у Кирилла и там был какой-то свой, особенный интерес.
Круглый стол, за который меня усадили, был хорошо мне знаком: однажды я собственноручно прикручивала к нему старую советскую мясорубку, чтобы наделать пельменей. Теперь же я с самым светским видом сидела за ним в компании шести русских мужиков в возрасте от 30 до 50 лет и двух молодых черных проституток. Пельмени? Какие пельмени? Да я вообще не умею готовить!
Под сигары, свернутые на фабрике несколько часов назад и проданные одному из ребят с черного хода, мы обсуждали по-русски, по-английски и по-испански рыбалку, ром производства завода Каней, пляжи и возможность заниматься сексом при наличии гипса на ноге. Девочки немного напрягались, будет ли у них обещанная работа. Все-таки по 30 кук за ночь ни одной из них упускать не хотелось. Если парень вдруг ничего не сможет, что насчет денег? Я их утешила, что все русские сильные, так что загипсованная нога не помеха, все будет хорошо.
Вадик стал звездой вечера, потому что показывал фокусы. Девчонки от него не отходили, хотя пришли по инициативе другого чувака, мутного какого-то мексиканца. Все его звали Камарон (креветка). У него на лице были белые пятна, и он вроде приехал на Кубу, чтобы от них вылечиться. Я в эту историю не поверила. Для медицинского туризма он был больно деловой – и девок подогнал, и марихуаны. Не ожидал при этом, что кто-то из русских на этой вечеринке владеет испанским языком. Тоже мне, деятель, сам ведь тоже по-русски не знал. Говорил с нашими по-английски, а с девками по-испански. В результате мрачно пялился на меня весь вечер, явно не понимая, откуда я взялась