По земле стелился легкий туман. Похоже, с электричеством здесь напряг. Слева виднелся каменный мост в обрамлении газовых фонарей. Наверное, тот самый, который нельзя переходить. От внешнего мира город отсекала шеренга облаченных в красное охранников. Видя, что я не двигаюсь, все десять взяли меня на мушку. Оружие у них сайенское, военного образца. Под прицелом десяти стволов я развернулась и отправилась на поиски поселения.
Резиденцию «Магдален» от улицы отделяла высокая стена с железными зубцами. Я миновала три массивные двери, зорко охраняемые смертными стражами в алых туниках, и, опустив голову, двинулась по указанному номером 33 маршруту. Вокруг было темно и безлюдно, не горел ни один фонарь. Наконец впереди показалось некое подобие центра. Слева вырисовывались две махины зданий. Ближайшее – с колоннами и фронтоном, прямо как Большой музей в когорте I. Пройдя еще немного, я очутилась на Брод-стрит. На каждом крыльце горели крохотные плоские свечи. Судя по звукам, жизнь за закрытыми дверями кипела вовсю.
В центре, освещаемые тусклыми фонарями, выстроились ветхие конюшни и палатки с едой. По бокам тянулись лачуги, хижины и шалаши из ржавого железа, фанеры и пластика. Словом, настоящие трущобы.
А еще сирена. Допотопная модель с заунывным механическим завыванием. Ничего общего с современным электронным аналогом на случай национальной тревоги. Лишь бы при мне эта штуковина не сработала. Только кровожадных чудовищ здесь и не хватает для полного счастья.
Меня как магнитом потянуло к трущобам, откуда доносился запах жареного мяса. Желудок моментально скрутило от голода. Я шагнула во мрак, направляясь точно на запах. Бараки соединялись крытым переходом из фанеры и, местами, из тряпья. Редкие окна освещались свечами и керосиновыми лампами. У меня у одной была белая туника, остальные же носили грязные лохмотья. Людей здесь роднил нехороший цвет лица и измученные, налитые кровью глаза. Все выглядели нездоровыми. Наверное, это и есть уличные артисты – люди, провалившие испытания и обреченные развлекать рефаимов до самой смерти, а может, и после. Основная масса несчастных – гадалки и прорицатели, их среди ясновидцев пруд пруди. Некоторые косились на меня и сразу отворачивались, словно зрелище коробило их до глубины души.
Соблазнительный запах шел из просторной комнаты с дырой в крыше вместо дымовой трубы. Я присела в уголке, стараясь не привлекать внимания. Мясо резали тонкими, почти прозрачными ломтиками. Розовая сердцевина даже не успела прожариться. Артисты передавали тарелки с мясом и овощами и черпали сметану из серебряной супницы. В очереди дрались за сочные куски, глотали не жуя и слизывали ароматный соус с пальцев. Не успела я открыть рот, как мне в руки сунули тарелку.
Добрым самаритянином оказался тощий словно скелет ясновидец, облаченный в немыслимое отрепье. На костлявом носу сидели потрескавшиеся очки с толстыми