– Это… ― начала я, но договорить не успела, поскольку Глеб бесцеремонно толкнул меня вперёд.
Несколько мгновений серебристо-зелёного мерцания ― и мы очутились в помещении, сильно напоминающем супермаркет одежды, но уж очень огромный.
– Женская. Домашняя, ― громко и с расстановкой произнёс сероглазый.
Полки и стойки вокруг нас стремительно начали смещаться влево. Я с перепугу повисла у Глеба на руке и зажмурилась. Открыла глаза только тогда, когда он спросил, какой у меня размер. Очевидно же, что не шестидесятый! Я миниатюрная!
– Сорок шестой, ― пискнула неуверенно.
– Скорее, сорок восьмой. А в бёдрах не меньше пятидесятого, ― оскорбил он меня несправедливой оценкой моих идеальных пропорций.
Выбрать одежду самостоятельно я позволения не получила с комментарием, что такими темпами мы закончим искать для меня тапочки как раз к полной зарядке моего портального ключа. Глеб сам выбрал всё, что считал необходимым, громкими командами перемещая нас из отдела в отдел до тех пор, пока от этого головокружительного шопинга меня не начало тошнить.
– Портальный терминал! ― скомандовал он, и мы снова оказались в комнате с кнопками.
Очередной переход состоялся через холодное синее сияние и закончился в ярко освещённом дворе обычного на вид двухэтажного дома, сложенного из красного кирпича. У меня к этому моменту не осталось никаких желаний, кроме одного ― умереть побыстрее. Плечо и рука болели невыносимо, желудок выворачивался наизнанку, ноги подкашивались, в ушах шумело, а перед глазами весело плясали чёрно-белые мушки. Сквозь эту пляску я успела увидеть быстро приближающееся к нам со стороны дома уродливое клыкастое чудовище, а потом отключилась. Не знаю, сколько времени пробыла в таком состоянии, но очнулась уже внутри дома ― на двуспальной кровати в уютной полутёмной комнате. Сначала вернулся слух, благодаря чему я услышала произнесённое незнакомым голосом: «Плохо дело». Глеб ответил на это, что он не слепой. Я с трудом разлепила тяжёлые веки только с одной целью ― увидеть его собеседника. Это «плохо дело» точно меня касается, имею полное право участвовать в дискуссии. Сероглазый сидел рядом со мной на постели с мрачным выражением лица, а справа от него стоял сутулый старичок с забавной рыжей с проседью бородкой.
– Ты почему не сказала, что боль настолько сильная? ― с упрёком осведомился Глеб, заметив, что я пришла в себя.
– Иди к чёрту, ― вяло ответила я и попыталась сделать глубокий вдох, но в груди слева теперь тоже болело.
Вдобавок выяснилось, что серый офисный халат с меня уже сняли,