Тёмная сторона света. Андрей Пермяков

не скучный и углекислый газ, а смесь пропана с бутаном. Дальше короткий шланг, редуктор из латуни, а потом – длинный шланг. Заканчивался тот, второй, возле железяки на ножках, похожей на мангал. Только углей в том мангале не было, а горели ровным слоем синие огоньки. Это когда тепла избыток – синие. А вдруг надо добавить градусов – так красные. И гудели они по-разному. Очень скучно было думать, чего с тобой будет, когда ты этакую жаровню заденешь голою рукой. Я и не задевал. Только поглядывал иногда, представляя, будто смотрю внутрь маленького атомного реактора, и ничего мне за это не делается. Сначала мы с Серёжей про армию, где я и не был почти, говорили, а потом просто так говорили. Зачем-то я ему понравился. Он меня за пивом позвал.

      Берцы надеваю, и под левой пяткой делается боль. Натоптал, значит. Это пока ещё не мозоль, но она там непременно будет. Обидно. Бил обувь молотком, разнашивал по городу – а без толку. Можно испортить себе поездку. Вот раскормился, так или худеть надо, или обувь подороже брать. Про снаряжение нам ещё Керуак рассказал. Ладно, чего теперь-то. Пошли. Собака больше не лаяла, а хвостом виляла. Её Юлией зовут, и все её любят, оказывается.

      Сергей охранял довольно мёртвый участок: летом начали ремонт, сделали дорогу, а потом всё замёрзло. Увезли самоходную технику, но остальное пристыло к земле. Приезжали, чего надо отколупывали вшестером или ввосьмером, расходуя долгую смену. А потом, от середины зимы, просто сторожа оставили. И меняли его каждое утро. Это называлось «сутки через трое». Серёга мне так и объяснил:

      – Ты на трассу не ходи. Скоро ГАЗелька придёт с Ефремова, они мне сменщика высадят, тебе место освободится, а меня, обратно когда ехать будут, заберут. Скажу им, будто ты мой племянник.

      – А ты с Ефремова?

      – Да. Теперь-то с Ефремова.

      Лезли через полосатый барьер на середине федералки. Машин стало много, и атмосфера вокруг сделалась сероватой. Но не грязной, красивой. Сергей взял для своих нужд две «Балтики №9» в стекле, а я держал характер. Он бы так не понял безалкогольного поведения, но раз человек в завязке – такое понял. В закуску купил колбасы нарезной, подкопченной. Колбаса эта была в вакуумной упаковке, но собака Юлия всё равно учуяла. Ласкаться стала. Совсем подружились – за колбасу-то.

      А вот Серёжа изумительно быстро ударился в паранойю. Почему пиво так офицера из ума выводит? Сам ведь меня позвал, а теперь то ли шпиона поймать хочет, то ли думает, будто я ему примерещился:

      – Чо, говоришь? Лекарства делаешь? Щас брату двоюродному в Ефремов позвоню, узнаем, какие ты лекарства делаешь. Он у меня аптеку держит. Говори какое-нибудь название.

      И усы его стали противно смотреть вперёд, а худое лицо сделалось очевидно красным – даже в темноте заметно. Дозвонится ведь он сейчас, братика разбудит. Утром-то выходного дня, в шесть часов. Брат вдруг недобрым окажется или с похмелья. Например, с друзьями баню с вечера принимали, а разойтись ещё не успели. Приедут сюда на двух или пяти машинах,