Пленница лишь мотнула головой. Ладно, с ней он разберется позже.
– Вы здесь только благодаря моей дочери. Так что давайте сразу расставим все точки над i. Жалости и сантиментов не будет.
Он встал и прошелся по кабинету.
– Вас отведут в комнату. Отдохните. И помойтесь, от вас воняет.
Сказав это, он поморщился так, словно перед ним лежала куча навоза.
Кристина кивнула. Что тут скажешь, почти два месяца они провели под землей и за все это время лишь изредка протирались влажными салфетками. Даже представить страшно, насколько отталкивающе она сейчас выглядит.
– Я хочу увидеть своего брата.
Но на нее больше не смотрели. Ухватив за локоть, солдат вывел Кристину из кабинета. И снова лестница, длинный коридор, и наконец-то долгожданный выход на улицу.
Несколько мгновений она глубоко и медленно дышала. И пусть сейчас легкий мороз, но не было ничего слаще этих глотков чистого свежего воздуха.
– Какой сегодня день? – обратилась она к солдату.
– Двадцать пятое марта.
Выходит, они провели в плену… шестьдесят дней! Шестьдесят дней в кромешной темноте и затхлости, без возможности увидеть солнечный свет, без нормальной еды, в жутких, нечеловеческих условиях. Подняв голову к небу, девушка устремила взгляд на облака и, как парализованная, не могла сделать ни шага. Прохладный ветерок холодил щеки, касался век, забирался под одежду. И это были самые прекрасные ощущения за последние несколько недель.
Солдат терпеливо ждал. Чуть нахмурившись, он наблюдал, с каким наслаждением девушка дышит, и вопреки словам командора, все же испытывал жалость. Если верить рассказу, прозвучавшему в кабинете, крошка побывала в аду и умудрилась выжить.
Опомнившись, Кристина встретилась глазами с провожатым и пробормотала:
– Извините, я готова идти.
От слабости мутило и качало, но она шла вперед, стараясь держаться прямо. Навстречу попадались люди. Шагая по утоптанным снежным дорожкам, они кидали на девушку ошеломленные, полные сочувствия взгляды, но никто так и не решился обратиться к ее конвоиру.
Их путь лежал к длинному секционному зданию. Покопавшись в памяти, Кристина вспомнила, что это таунхаусы, такие обычно строили за городом. Фасад условно был разделен на равные части, у каждой имелась дверь, окно и остроугольная крыша, венчавшая второй этаж.
Солдат остановился напротив одной из дверей и открыл, пропуская девушку внутрь. Сам он зашел следом и как ни в чем не бывало встал у выхода. Ясно, значит, к ней приставлен наблюдатель. Пусть так, главное – на окнах нет решеток.
Комната оказалась небольшой и совмещала в себе крошечную кухню и скромную гостиную, которая включала диван и книжный шкаф. Справа располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Кинув робкий взгляд на военного, девушка получила короткий кивок.
– На втором этаже есть душ. Вода наполняется раз в сутки, так что лучше экономить.
Вода?