***
Не знаю, сколько времени бежала до леса. Наверное, целую вечность. Ночь еще не закончилась, было все также темно, и только равнодушные звезды все так же глядели на меня с небес безучастным взглядом.
Я неслась, не оглядываясь, словно за мной гналась стая гончих псов. Мчалась, сломя голову, почти не разбирая дороги. Гонимая ужасом, я все еще видела отца, держащего балку, и мать в пылающем проеме двери.
“Почему они не ушли со мной? Что случилось с братьями? Откуда взялся этот огонь? Кто нас нашел?” – вопросы, на которые не было ответов, лишь подстегивали меня, словно кнут лошадь в упряжке. Даже представить сложно, как не сбилась с пути в такую темень.
Когда подбежала к оврагу на краю леса, уже еле передвигала кровоточащими, сбитыми о камни и колючий репей, ступнями. Осмотрелась по сторонам. Так темно, что ничего не видно вокруг. Где тут может быть эта тропинка?
Вдруг совсем недалеко кто–то закричал.
“Страшно–то как! Божечки! Может, это филин? Или еще какаянибудь птица… – охватил меня ужас. Я пыталась рассмотреть землю под ногами и, наконец, заметила то, что искала. – Ааа, вот это похоже на стежку. Пойду по ней, других вариантов все равно нет.”
Едва заметная тропинка исчезла прямо на глазах. Я лихорадочно шарила взглядом вокруг себя, но дорожка словно испарилась. С досады захотелось расплакаться.
Но неожиданно, я вспомнила мамины слова о песне отца. Закрыв глаза, я глубоко вздохнула, сосредоточившись. И, знакомый с детства мотив, зазвучал во мне его голосом. Я же стала напевать его вслух, чтобы не было так жутко:
“Путь–дорожка ты лесная,
Дух, что сторожит в тени,
Сила врат переносная
Меня к дому поверни.
Доведи меня до хаты,
До родной моей печи.
Ты расширь все перехваты,
Песней звонкой зазвучи.
Путь–дорогу не петляй.
Горе мне не отмеряй.
И одну не оставляй.
В трусости не укоряй.
Гостем я к тебе пришла.
Отпусти ж домой меня.
Ночка силы все сожгла,
В путь–дороге в сон клоня…”
Откуда не возьмись, в ночи сверкнул светлячок, за ним еще и еще. Внезапно, затерянная в высокой траве стежка, стала видна, как на ладони. Я бросилась следом за лесными фонариками, попутно благодаря их за проложенный путь.
По ощущениям, я шла безумно долго, несколько часов. На деле же, наверняка, все было иначе, потому что рассветать еще не начало. Но я безумно устала. И уже перешла на шаг, стараясь все–таки не отставать от прытких светлячков.
Лес вокруг стал гуще. Плотные кроны деревьев закрывали звездное небо, и тьма стояла, хоть глаз выколи. Лишь неугомонные лесные фонарики все еще скакали впереди, освещая тропинку между корягами и буреломом.
Всю