Именно взгляд, осознание того, что на меня смотрят, заставили мое сердце учащенно забиться в груди, и лишь спустя секунды в моем мозгу сложился цельный образ, проступил из теней и красок.
Это была бабушка. Бабулька, ветхая, как вся деревенька вокруг, и это было даже неудивительно и казалось вполне естественным. Словно еще один непременный атрибут подобного места. Я, во всяком случае, быстро успокоился, хотя, признаться, сердце угомонилось не сразу.
Она сидела чуть дальше вниз по улице на скамейке у слегка покосившегося, но – теперь я это заметил – не так уж давно окрашенного в зеленый цвет заборчика. Сидела, прячась в густой тени от исполинских берез, практически не шевелясь, но при этом пристально глядя на меня, не пойми с каким выражением темного, маленького, сморщенного лица. Чтобы разглядеть ее нужно было действительно поднапрячься, словно в каком-нибудь ребусе типа «найди спрятанную фигуру». Но, когда разглядел, все как будто встало на свои места, и оставалось только удивиться тому, почему я не заметил ее раньше. Я обратил внимание, насколько не по погоде она одета. День, судя по всему, опять обещал быть жарким, но на бабульке была плотная темная, в редкий цветочек юбка, теплая коричневая жилетка, цветастый платок, шерстяные носки на ногах, обутых в галоши. Впрочем, вид ее меня нисколько не удивил, учитывая ее почтенный возраст.
Чувствуя некоторое смущение (хорошо хоть не слишком поздно заметил), я убрал руки за спину и постарался улыбнуться как можно более дружелюбно.
– Здравствуйте! – сказал я громко, как будто расстояние между нами было по меньшей мере вдвое большим.
Бабушка ничего не ответила, но я уловил степенный наклон головы, который счел за вежливый кивок и приветствие. В свою очередь я тоже кивнул утвердительно. А что делать дальше я не знал. Все же я решил, что будет несколько невежливо – или грубо? – просто развернуться, сесть в машину и уехать.
Вот этот момент я вспоминаю с особенной тоской и болью. Потому что он кажется мне поворотным, потому что до этой самой минуты, кажется мне, все еще можно было изменить. Если бы я не постеснялся показаться грубым. Нет, если вдуматься, на самом деле возможностей было много – судьба довольно щедро рассыпает их, но все дело в том, что замечаешь это уже после всего. И, если вдуматься, возможности не было ни одной.
Я неспешно, будто прогуливаясь, приблизился к ней, к ее скамейке, к зеленому заборчику с накладными белыми ромбами. Остановился. Немного покачался на носках. Она смотрела на меня, подняв голову и, мне показалось, довольно приветливо, во всяком случае с живым таким интересом.
– Ничего, что я тут встал посреди