А ещё Бошан рассказал мне о заключённых местной тюрьмы куда «Рубикон» кидал всех выступивших против них. Некоторые из этой тюрьмы выходили ногами вперёд.
В общем надо было на что-то решаться, и я решился. Слова Знаменской о том, что нас заметили и скоро будут пробовать на прочность мне совсем не понравились. В конце концов, у нас есть «Неясыть». Если они откажутся разорвать контракт с Крупской, сложить оружие и добровольно покинуть планету, им же хуже.
Будь я с «Корсарами» мы и двумя дюжинами управились с этой шайкой, но сейчас нужно оперировать теми силами что имеем. На Крупскую с нами полетела дюжина подготовленных рекрутов, плюс из новеньких мы взяли ещё пяток человек из числа тех, кто раньше тянул армейскую лямку. Лексин и Баранов их погоняли сутки и сказали, что можно, не подведут. Бошан на свой страх и риск обеспечил нам «окно прибытия» и верный ему космодиспетчер сумел скрыть от чокавцев нашу посадку на планету.
Диспозиция намечалась следующая. База Рубикона оказалась под наблюдением и контролем Мальцева на истребителе (Боеприпасов теперь жалеть нам было не надо, запаслись). Дорогу в город в случае подъёма по тревоге чокавцев Медведь заминировал так плотно, что я даже было возмутился, но Никитский заявил мне что всё будет путём. Чуть дальше прорвавшиеся должны были попасть под перекрёстный огонь шагоходов Яны и Салтыкова.
Но сначала нужно было перевести переговоры. Бойня нам была не нужна ведь в ней могли пострадать гражданские. Лексин с Кирсановым, Сергеевым, Мамонтовым и новыми бойцами ЧВК «Беннигсен» окружили площадь вокруг бара «Коррида» где обожал зависать со своими людьми Роман Кюри. Фрунзе, я посадил на здание колониальной администрации – самое высокое в этой части города, да и вид с него на бар открывался отличный, придав ему в помощь Копалыча (он сам с нами напросился).
– Вам столик? – спросил было официант, но увидев КПУЗДы и штурмовые винтовки поспешно ретировался.
Зал обшитый пластиком напоминавшим и по внешнему виду, и на ощупь деревянные панели, неяркий специально притушенный свет, негромкая мелодия музыкального автомата, волны удушливого кальянового дыма над головами развалившихся на диване чокавцев, и во всём этом липком нуаре я, Баранов и Горелов.
– Сразу три Корсара у меня в гостях! Какая честь! Присаживаетесь вы же поговорить прилетели, – громогласно встретил с улыбкой нас Роман Кюри – квадратный выбритый на лысо мужчина с серо-зелёными глазами и кривым неправильно сросшимся носом.
Товарищи мои подозревая ловушку напряглись, захлопнув забрала шлемов и вскинув «Мономахи» к плечу, но я видел, что на самом деле произошло.
Широкая улыбка на лице руководителя «Рубикона», уверенный тон и нотки сарказма в голосе, всё это есть, да. Скажете будто он нас ждал? Но нет, это не так. На мгновение, я сумел рассмотреть удивление и испуг в его глазах.