– Это каким же образом? – с любопытством посмотрел на деда парень, пристроившись на стул напротив.
– Сейчас туда поступает один интересный молодой человек. Тебе нужно будет сдружиться с ним. Ты наверное слышал уже его имя – Александр Травин.
– Это который Горюнову зад проткнул? – со смехом спросил Миша.
– Да, он, – улыбнулся в усы Мезенцев. – Сможешь выполнить мое поручение?
– Приложу все силы, – убрав с лица улыбку, тут же серьезно кивнул парень.
– Тогда решено. С директором школы ватажников я уже договорился. Отправляешься завтра утром. Иди, собирай вещи.
***
Весь полет я поближе знакомился с набранными в ватагу парнями. А то времени на это раньше не было. То с Георгием Константиновичем вопросы решал. Теперь, когда меня официально признали магом и дворянином, «крышевать» его лавку было уже не обязательно. Да и мое вынужденное поступление в Школу ватажников ставит крест на самой возможности это осуществлять. Потом еще снова пришлось ездить в здание безопасников. Кровь опять на анализы сдавал, подписки о неразглашении заполнял, еще и официальное согласие на мое содействие в исследованиях работы нанитов пришлось дать.
В здании ИСБ случайно узнал, что аристократии не понравилось, когда безопасники оцепили поместье графа Мезенцева, и дворяне посчитали это оскорблением и вмешательством в их дела. Какого-то генерала Нахимова, который и отдал этот приказ, сняли с должности. А был он ни много ни мало – адъютантом аж самого цесаревича. Правда, что с ним дальше после такого стало, я уже не услышал – обсуждавшие это бойцы ИСБ прошли мимо, а я как раз сидел рядом с медкабинетом, ожидая новой сдачи крови.
Зато сейчас мне с ватагой лететь не меньше четырех часов. Можно и поближе познакомиться с шестеркой набранных парней. Даже нужно!
– Парни, – начал я, – вы уже кратко о себе рассказывали. А сейчас, пока есть время, я хотел бы услышать подробней о вас. Мирон, начнешь? – предложил я низкорослому крепышу с пудовыми кулаками.
– Ну. Чего там говорить-то? – замялся тот. – Закончил среднюю школу. В старшую не пошел, не интересно мне это. Подраться вот люблю.
– Так и говори – из-за этой любви тебя в старшую и не взяли, – вмешался Антон.
– Да иди ты, – отмахнулся от него Мирон и замолчал.
– Не перебивайте друг друга, – зыркнул я на Антона. – До всех очередь дойдет. Ты продолжай. Чего замолчал?
– А что говорить-то? Тоха прав. Из-за поведения меня в старшую не взяли, – пробурчал, пряча глаза от стыда, Мирон. – После по улицам шлялся. Задирал всех. Так к Михею в банду и попал. Кроме как драться, я ниче и не умею.
– От него почему ушел?
– Не люблю трусов. Если вызвали на бой – так дерись! Даже если знаешь, что шансов на победу нет. А так, как он делал… нас подтягивал, вперед не лез… Тоже мне – лидер называется.
После Мирона за себя рассказал Антон.
– Я от Михея по той же причине ушел. Ссыкло он, хоть и маг. Меня хоть из школы,