Войны за замужество велись по всем правилам военного искусства: с наступлениями и окопным противостоянием, разведкой и контрразведкой. Сильная сторона почти всегда проигрывала: с ристалища, залитого слезами, соплями, а иногда – кровью, очередная Зена (королева воинов) увозила очередного пленника, перебросив его через хребет своей кобылы.
Были случаи, когда мужчина, попавший в капкан, взывал к своим родителям, в общаге появлялись негодующий отец, или рассвирепевшая мать, или оба вместе, и иногда – только иногда! – им удавалось вырвать сына из цепких, липких лапок претендентки. Но в этом случае жертвой становилась уже девушка, для мужчины это было позорно, остаток дней в университете он проводил в атмосфере бессловесного презрения к нему, поэтому парни, как могли, пытались выпутаться сами.
К концу учебы скандалы вспыхивали все чаще:
– Ааа, так ты со мной переспал, а теперь в сторону?!
– ?
– А что я скажу своим родителям?!!
– ?
– Ты обещал мне!!!
–?
И все чаще наезжали как бы в гости к дочерям будущие тещи, посмотреть, прицениться, а потом – «смотри, не упусти» – отбывали назад.
Матримониальные хлопоты немного стихли, когда в общаге обнаружилось венерическое заболевание. Мужчины-преподаватели, предварительно выдворив девушек из аудиторий, уговаривали мужское население общежития, имевшее интимные отношения с … – назывались фамилии и имена двух девушек, – немедленно обратиться в санитарную часть. Когда количество обратившихся значительно превысило цифру тридцать, ректор сошел с ума, выкинул с работы Наталью Николаевну Куницкую и лично сам возглавил крестовый поход против разврата, совершая и понуждая к совершению ночных набегов на общежитие коллег-мужчин.
Общага притихла: кара наступала немедленно.
Но подоспела зимняя сессия, все уткнулись в учебники, неприятность как-то ушла на второй план, и все началось снова.
Надо ли говорить, что одна за другой рождались советские студенческие семьи?
Надо ли рассказывать, как молодые мужья раз в две недели вышибали из комнат своих друзей-сожителей и притаскивали туда новоиспеченную жену, а потом вся секция полночи слушала скрип не приспособленной под секс общаговской кровати, повизгивание и шум воды в общей ванной.
Надо ли удивляться тому, что к концу пятого курса все деревенские барышни оказались замужем, а мы – городские сумасшедшие – нет!
Надо ли объяснять, с каким ужасом мы поняли, что деревня – это наша судьба на ближайшие три года?
И, да: в числе прочих оказалась я, поскольку к тому времени уже оформила развод: муж из взрослого любящего мужчины как-то очень быстро превратился в мелочное существо, постоянно и нудно ноющее: бабе больше техникума не надо… Терпение лопнуло. Как-то утром, после очередной бессонной ночи, ухлопанной на выяснение, нужно